Вольф, Николай Борисович

барон Николай Борисович фон-Вольф
Имя при рождении:	Николас Борис Эрнст фон-Вольф
Дата рождения:	15 февраля 1866(1866-02-15)
Место рождения:	Фианден, Лифляндская губерния
Дата смерти:	23 мая 1940(1940-05-23) (74 года)
Место смерти:	Берлин, Германия
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Образование:	Юрьевский университет
Вероисповедание:	Лютеранство
Род деятельности:	член Государственной думы IV созыва от Лифляндской губернии

Барон Никола́й Бори́сович фон-Вольф (15 февраля 1866 — 23 мая 1940) — управляющий Императорскими заводами в Санкт-Петербурге, член IV Государственной думы от Лифляндской губернии.

Биография

Лютеранин. Из потомственных дворян Лифляндской губернии. Землевладелец той же губернии (900 десятин), домовладелец города Риги.

В 1883 году, по окончании гимназии Цинка в Риге, поступил в Санкт-Петербургский университет, из которого в 1885 году перешел в Юрьевский университет. Окончил последний со степенью кандидата прав в 1889 году.

По окончании университета поступил на службу кандидатом на классную должность по Министерству императорского двора. С 1892 года был регистратором, а с 1893 — помощником делопроизводителя в Кабинете Его Императорского Величества. В 1895 году занял должность бухгалтера, а затем делопроизводителя канцелярии императрицы Александры Федоровны, одновременно исполняя обязанности казначея Комитета попечительства о домах трудолюбия под председательством императрицы.

В 1900—1912 годах состоял управляющим Императорскими заводами в Санкт-Петербурге. Собирал голландскую живопись, с 1907 года состоял почетным членом Общества поощрения художеств. В 1907 году на управляемом им Императорском фарфоровом заводе начал выпуск знаменитой серии статуэток «Народности России».

Камер-юнкер (1896), действительный статский советник (1908), камергер (1908), в должности гофмейстера (1912).

В 1912 году был избран в члены Государственной думы от Лифляндской губернии съездом землевладельцев. Примыкал к фракции октябристов, после её раскола остался беспартийным. Состоял товарищем председателя финансовой комиссии, председателем библиотечной комиссии, а также членом комиссий: вероисповедной и по направлению законодательных предположений.

Кроме того, состоял ландратом лифляндского дворянства (1912—1914) и почетным мировым судьей по Валкскому уезду (1913—1916). В июне 1915 года участвовал в Конвенте лифляндского дворянства.

После Февральской революции исполнял поручения Временного комитета Государственной думы. 10 мая 1917 года был избран членом Особого совещания по вероисповедным вопросам.

После Октябрьской революции эмигрировал в Германию. Служил в Отделении государственных имуществ в Берлине (1919—1924), затем был уполномоченным по ведению дел Банка немецких промышленных облигаций (1925—1930). Состоял членом Немецкого дворянского общества, председателем Балтийского совета старейшин (с 1932), а также председателем Совета лифляндских истинных дворян (1934—1935).

Скончался в 1940 году в Берлине.

Семья

В 1897 году женился на Анне Платоновне Зубовой (1875—1946), дочери графа П. А. Зубова. Имел троих детей.

Награды

• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1896);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1899);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1902).
• медаль «В память царствования императора Александра III»;
• медаль «В память коронации императора Николая II»;
• медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения»;
• медаль Красного Креста «В память русско-японской войны 1904—1905 гг.»;
• медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913).

иностранные:

• гессенский орден Филиппа Великодушного, командорский крест 2-й ст. (1899);
• французский орден Почетного легиона, офицерский крест (1902);
• саксонский орден Альбрехта, командорский крест 2-й ст. (1906);
• бухарский орден Золотой звезды 1-й ст. (1907).

Благотворительная деятельность

Был известен своей благотворительной деятельностью. В частности, был учредителем стипендии для приходящих девиц «Школы Петра Георгиевича Ольденбургского». Только в 1907 году супруга (Анна Платоновна фон Вольф) пожертвовала на эту школу 11008 рублей 60 копеек.

Источники

• Список гражданским чинам четвертого класса. Исправлен по 1 марта 1916 года. — Пг., 1916. — СС. 1259-1260.
• 4-й созыв Государственной думы: Художественный фототип. альбом с портретами и биографиями. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1913.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30383.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Москва: Российская политическая энциклопедия, 2008.]
• [www.geni.com/people/Nikolai-Boris-Baron-von-Wolff/6000000006257613679 Nikolai* Boris Ernst Baron von Wolff, a. Brunnen u. Sallensee (Kurl.)]

Отрывок, характеризующий Вольф, Николай Борисович

– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»