Вольф, Норберт

Норберт Вольф (нем. Norbert Wolf; род. 1949, Регенсбург) — немецкий историк искусства.

Биография

Изучал историю искусства, лингвистику и медиевистику в Регенсбургском университете, а затем — в Мюнхенском университете. В 1983 году получил докторскую степень в области истории искусства. Работал научным сотрудником в Мюнхенском университете, в 1992 году защитил докторскую диссертацию (тема — резные ретабло XIV века). Норберт Вольф принял участие в исследовательском проекте по искусству Священной Римской империи, возглавляемом Вольфгангом Брауэнфельсом. Преподавал как приглашённый профессор в Дюссельдорфе, Франкфурте, Лейпциге, Марбурге, Эрланген-Нюрнберге и Инсбруке.

Вольф — автор многочисленных работ по искусствоведению, которые охватывают широкий круг тем, начиная от исследования средневековых манускриптов до творчества Каспара Давида Фридриха и эротического искусства XX века.

Работы Вольфа (избранное)

• Albrecht Dürer 1471—1528. Das Genie der deutschen Renaissance. Köln u.a.: Taschen, 2006. ISBN 3-8228-4919-7
• Caspar David Friedrich Taschen-Verlag, Köln 2003, ISBN 978-3-8228-1958-6.
• mit Ulrich Reißer: Kunstepochen. Band 12: 20. Jahrhundert II. Reclam, Stuttgart 2003
• mit Ingo F. Walther: Meisterwerke der Buchmalerei. Köln u. a., Taschen 2005, ISBN 3-8228-4747-X.
• Ernst Ludwig Kirchner 1880—1938. Am Abgrund der Zeit. Köln u.a. Taschen 2003, ISBN 3-8228-2121-7
• Beute. Kunst. Transfers. Eine andere Kunstgeschichte Marix, Wiesbaden 2010

Ссылки

Работы Норберта Вольфа и литература о нём [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D124264190&method=simpleSearch] в каталоге Немецкой национальной библиотеки

Отрывок, характеризующий Вольф, Норберт

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.