Вольф-Феррари, Теодоро
| Теодоро Вольф-Феррари | |
| итал. Teodoro Wolf-Ferrari | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Сан-Дзеноне-дельи-Эццелини, Тревизо, область Венеция, Италия |
| Подданство: | |
| Гражданство: |
Италия |
| Жанр: |
живопись, декоративное искусство |
| Учёба: |
Венецианская художественная академия (Гульельмо Чиарди, Пьетро Фраджакомо) |
Теодоро Вольф-Феррари (итал. Teodoro Wolf-Ferrari; 29 июня 1878, Венеция — 27 января 1945, Сан-Дзеноне-дельи-Эццелини, область Венеция) — итальянский художник.
Сын художника Августа Вольфа, брат композитора Эрманно Вольфа-Феррари.
Окончил в 1895 году Венецианскую художественную академию, где учился у Гульельмо Чарди и Пьетро Фраджакомо. По окончании учёбы отправился в Мюнхен, где примкнул к объединению «Мюнхенский сецессион», особенно сблизившись с Фрицем Эрлером и Лео Путцем. Влиянием сецессиона проникнуты работы Вольфа-Феррари не только в живописи, но и в декоративном искусстве, включая вазы, витражи, ювелирные изделия. Начав выставляться в Мюнхене и других городах Германии, он вернулся в Венецию с персональной выставкой в 1910 году. В дальнейшем творчестве Вольфа-Феррари усилились натуралистические и модернистские тенденции, он писал много пейзажей Венеции и окрестностей, а также Ливии, которую посетил в 1926 году.
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Вольф-Феррари, Теодоро"
Отрывок, характеризующий Вольф-Феррари, Теодоро
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
