Воног, Владимир Донатович

Владимир Воног
Общая информация
Полное имя	Владимир Донатович Воног
Родился
Гражданство
Рост	174 см
Вес	72 кг
Позиция	центральный полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Клубная карьера*
1917—1923	/ Путиловский кружок
1924	«Спартак» Московско-Нарвский район «А»
1925—1935	Красный Путиловец
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Владимир Донатович Воног (1899, Санкт-Петербург — 16 марта 1942, Ленинград) — советский футболист, судья. Заслуженный мастер спорта СССР (1934). Судья всесоюзной категории (1938).

Начал играть в 1914 году в Петрограде в Путиловском кружке. Выступал в петроградских-ленинградских клубах «Путиловский кружок» (1917—1923), «Спартак» Московско-Нарвского р-на (1924), «Красный путиловец» (1925—1935).

Чемпион Ленинграда 1925 (о).

Входил в сборные Петрограда-Ленинграда (1922-28), РСФСР (1923-25).

Участник победной поездки «Красного путиловца» по Германии в 1927, сб. РСФСР в 1923 по Скандинавии, Финляндии, Германии и Эстонии.

Как игрок был отлично подготовлен физически. В игре выделялся азартом и работоспособностью, стойкость.

В «44-х» (журнал «ФиС»)— № 4 (1928).

Прекрасно играл в хоккей с мячом. Защищал цвета сборных Ленинграда (1924-36) и РСФСР (1924-30). Играющий тренер ХК «Авангард» (Ленинград) — 1938-41 (под руководством Вонога команда стала финалистом Кубка СССР 1939 по хоккею с мячом). В 1936 году был включён в список 22 лучших игроков сезона

Чемпион СССР по хоккею с мячом 1928; 2-й призёр 1933. Чемпион РСФСР 1924, 1926-28.

В 30-е стал судьей. В высшей лиге чемпионата СССР (1938-41) — 18 матчей.

В 30-е также преподавал в ГДОИФКе. Активный организатор физкультурной работы на Кировском заводе, первым в СССР ввёл на заводе производственную гимнастику перед началом рабочего дня.

Погиб в блокадном Ленинграде. С 1952 хоккеисты Кировского завода разыгрывали кубок памяти В. Д. Вонога.

Источники

Энциклопедия «Российский футбол за 100 лет». — Москва: Грэгори-Пэйдж, 1997. — ISBN 5-900493-70-9 — с.79.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/vonog.html Профиль на www.rusteam.permian.ru]
• [www.fifastat.ru/pl_europe/russia/vonog.html Профиль на www.fifastat.ru]

Отрывок, характеризующий Воног, Владимир Донатович

– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.