Вооружённые силы Сальвадора

Вооружённые силы Сальвадора
Страна	Сальвадор
Участие в	война за независимость испанских колоний в Америке (1810-1826) подавление восстания индейцев (1833) приграничные конфликты (1850-1853, 1856, 1863, 1876, 1885, 1890) война с Гватемалой (1906) подавление восстания крестьян (1932) война с Гондурасом (1969) попытка переворота (25.02.1972) гражданская война (1980-1992) война в Афганистане война в Ираке (2003-2009)

Вооружённые силы Сальвадора были созданы в 1840 году после выхода из Центральноамериканской федерации и состоят из трех родов войск:

• сухопутные войска (с 1840 года);
• военно-морские силы (с 1952 года, на основе созданной в 1842 береговой охраны);
• военно-воздушные силы (созданы 30 марта 1923 года)
• в период с 1914 по 1992 год в состав вооруженных сил страны входили также подразделения Национальной гвардии (созданной в 1912 году и распущенной 16 января 1992 года).

Этапы развития вооружённых сил (XIX в. — 1970-е)

XIX век

В период своего становления (1820-е годы), вооружённые силы Сальвадора состояли из нескольких размещенных в городах отрядов легкой кавалерии, которые выполняли не только военные, но и полицейские функции (поддержание порядка, сбор налогов, подавление восстаний…). Военное обучение солдат начал генерал Мануэль Хосе Арсе, в результате в 1824—1850 годы были созданы первые регулярные пехотные части, отдельные эскадроны драгун и артиллерия.

В 1850-1860-е годы складывается профессиональный офицерский корпус (практически исключительно из креолов), при помощи французской военной миссии открыта офицерская школа (Escuela Militar Capitan General Gerardo Barrios), впоследствии преобразованная в Военную Академию.

В 1890—1894 были открыты военный госпиталь и школа подготовки сержантов (Escuela de Suboficiales).

1900—1979

В 1900-е годы была проведена военная реформа, создан генеральный штаб (Estado Mayor), в 1911 году сформирована призывная система комплектования армии.

В 1917 году на основе двух ранее существовавших кавалерийских эскадронов в столице был создан кавалерийский полк.

В 1923 году на Вашингтонской конференции правительствами стран Центральной Америки были подписаны «Договор о мире и дружбе» с США и «Конвенция о сокращении вооружений», в соответствии с конвенцией максимальный размер армии Сальвадора был установлен в 4,2 тыс. чел., а для подготовки её личного состава было разрешено использовать иностранных военных советников.

В 1901—1957 годы вопросами организации, обучения и управления армией занималась чилийская военная миссия. Военное сотрудничество c США началось в 1930-е годы (поставки вооружения и авиатехники) и значительно усилилось после окончания Второй мировой войны и подписания в 1947 году в Рио-де Жанейро Межамериканского договора о взаимной помощи.

В 1927 году была закуплена партия пистолетов Browning M1903

В начале 1930-х годов на вооружение поступили пистолеты-пулемёты — партия Steyr-Solothurn S1-100, в 1932 году было дополнительно закуплено 47 шт. пулемётов Solothurn S2-200 (под патрон 7×57 мм).

В 1938 году из Италии были получены три танкетки Carro CV3/33, они были переданы в распоряжение национальной полиции и находились на вооружении по меньшей мере до 1950-х годов.

В 1944 году по программе ленд-лиза из США были получены первые 8 танков M3A1 «Стюарт».

В 1953 году численность вооружённых сил составляла 3 тыс. человек в составе 5 «территориальных дивизий» неполного штата. Боевое развертывание всех существующих воинских частей (15 пехотных, 1 кавалерийский и 1 артиллерийский полк) было предусмотрено только с началом мобилизации.

В 1962 году Сальвадор совместно с другими государствами Центральной Америки вошел в состав Центральноамериканского совета обороны (CONDECA, Consejo de Defensa Centroamericana).

В 1963 году США передали Сальвадору по программе военной помощи (Military Assistance Program) 156 шт. карабинов M1 и M2.

25 марта 1968 года в вооружённых силах был создан викариат.

По состоянию на 1968 год, бронетанковые силы Сальвадора насчитывали 12 лёгких американских танков M3A1 «Стюарт», из которых на ходу были только десять. В 1969 году на шасси американских 2,5-тонных армейских грузовиков M35 были построены 12 бронетранспортеров «Rayo» («Молния»).

Победа на президентских выборах 1972 года, сопровождавшихся многочисленными нарушениями, представителя консерваторов полковника Артуро Армандо Молина вызвала острый политический кризис и попытку вооружённого переворота, предпринятую 25 февраля 1972 года группой молодых офицеров. Бои в столице продолжались 18 часов.

В 1972—1979 годы 81 % импортного вооружения было поставлено из Израиля: 49 самолётов — в том числе, 18 реактивных истребителей «Мистер» (первые реактивные боевые самолёты среди стран Центральной Америки), транспортные самолёты «Арава-201», автоматы Galil, 200 шт. пистолет-пулемётов UZI и боеприпасы, снаряженные напалмом авиабомбы, артиллерийские орудия и патрульные катера. Кроме того, в 1970-е годы, некоторое количество вооружения и военного снаряжения было приобретено в Бразилии и ФРГ.

В 1974 году численность вооружённых сил составляла 4,5 тыс. военнослужащих сухопутных войск, 1 тыс. служили в ВВС и 200 чел. — в ВМС.

14 июля 1976 года в ходе демаркации линии границы между Сальвадором и Гондурасом начались столкновения, конфликт был урегулирован только 22 июля 1976 года.

По состоянию на 1978 год, численность армии Сальвадора составляла свыше 7 тыс. военнослужащих (ещё около 3000 человек служили в иных военизированных формированиях). Сухопутные силы состояли из трёх пехотных бригад, 1 кавалерийского эскадрона, 1 парашютно-десантной роты, двух рот «коммандос», одной артиллерийской бригады и одного зенитного дивизиона. В составе ВВС было 40 боевых, транспортных и учебных самолётов, ВМС состояли из 130 человек и четырёх патрульных катеров.

Вооружённые силы Сальвадора в период гражданской войны 1979—1992

В период гражданской войны 1979—1992 года США помогали правящему режиму с борьбе партизанским движением, оказывали значительную организационную, финансовую, материальную и военную помощь. В середине 1979 года на военных базах США в зоне Панамского канала началась переподготовка офицеров сальвадорской армии (здесь их учили методам подавления массовых беспорядков, тактике антипартизанских действий, обращению с новой американской военной техникой). В 1980-е армейские офицеры также проходили обучение в «Школе Америк» («School of the Americas» на военной базе в Форт-Гулик, США), а полицейские и национальные гвардейцы — в «Межамериканской полицейской академии». Кроме того, в 1983—1984 до 3500 военнослужащих и сотрудников сил безопасности под руководством американских военных советников прошли курс подготовки в учебном центре RMTC (Regional Military Training Center) в Пуэрто-Кастилла, на территории Гондураса. Однако в сентябре 1984 г. обучение было прекращено, а в июне 1985 г. центр был закрыт по требованию правительства Гондураса, обеспокоенного подготовкой войск для страны, ещё недавно являвшейся военным противником, при сохранении нерешённых вопросов по демаркации границы.

Дополнительно США предоставляли вооружение и военное снаряжение для переформирования правительственных войск. Только в январе 1980 года США направили в Сальвадор вертолёты, стрелковое оружие, боеприпасы и броневики стоимостью 5 млн долларов, а в апреле 1980 года, по программе военной помощи — дополнительное вооружение стоимостью 5,7 млн долларов. Среди номенклатуры поставок — 25 самолётов-разведчиков O-2, два тяжеловооружённых самолёта поддержки сухопутных подразделений AC-47; 16 лёгких штурмовиков A-37B, транспортные самолёты (три C-123K и двенадцать C-47), вертолёты UH-1 Bell и Hughes 500, 36 105-мм гаубиц M102, зажигательные бомбы и ракеты, противопехотные мины «клеймор», фосфорные гранаты, средства связи и радиотехника, слезоточивый газ, противогазы и пуленепробиваемые жилеты.

В целом, только в 1982—1991 годы США предоставили Сальвадору 33 274 автоматов М-16, 3120 40-мм гранатомётов, 267 тыс. ручных гранат.

По другим данным, в 1980—1993 годы США поставили в Сальвадор 225 шт. пистолетов «кольт» .45 калибра, 32 374 автоматов M-16A1, 189 снайперских винтовок M1D, 1413 подствольных гранатомётов M203, 1704 гранатомётов M79, 1007 шт. зажигательных ручных гранат M14 и 266 420 шт. осколочных ручных гранат M67.

Кроме того, в 1981—1992 из США были получены 379 безоткатных орудий M-67, 791 гранатомёт LAW72, 1142 пулемётов M60 и более 100 пулемётов M60D; ещё 50 шт. безоткатных орудий M40A1 было закуплено в Испании и Израиле.

В результате в 1981—1988 годы численность вооружённых сил Сальвадора возросла с 25 тыс. до 57 тыс. военнослужащих (в том числе, численность офицерского корпуса возросла с 600 до 1600 чел.), полицейские силы увеличились с 10 тыс. до 12 тыс. (4,2 тыс. бойцов Национальной гвардии, до 6 тыс. сотрудников городской полиции, до 2,4 тыс. сотрудников сельской и таможенной полиции).

Уровень подготовки подразделений был неодинаков, наиболее подготовленными и боеспособными считались:

• пять аэромобильных батальонов «быстрого реагирования» (Los Batallones de Infantería de Reacción Inmediata) по 600 военнослужащих: «Атлакатль», «Рамон Бельосо», «Атональ», «Арсе» и «General Eusebio Bracamonte», находившиеся в прямом подчинении генерального штаба.
• парашютно-десантный батальон
• 20 батальонов легкой пехоты «El Cazador Batallones» («охотники») по 350 военнослужащих, в каждой армейской бригаде было сформировано по три таких батальона.
• «подразделения дальней разведки» общевойсковых частей (Patrulla de Reconocimiento de Alcance Largo) — по одной роте PRAL было сформировано в каждой армейской бригаде, еще одна — в составе ВВС.
• батальон морской пехоты (BIM, «12 de Octubre» Batallon de Infanteria de Marina) — создан в 1985 году, в 1988 году в нем насчитывалось до 600 военнослужащих. После окончания гражданской войны численность подразделения морской пехоты была уменьшена до 160, а затем до 90 человек.
• подразделение коммандос ВМС — созданное в августе 1982 года в виде отряда PRAL из 60 человек, к середине 1985 г. оно было переформировано в «батальон морских коммандос» и насчитывало около 330 бойцов в составе: «роты охраны военно-морской базы» (Compania de Seguridad — из 90 чел.), «роты коммандос Пиранья» (Compania Pirana), «роты коммандос Барракуда» (Compania Barracuda) и «группы боевых пловцов-коммандос» «Hacha» (12 чел.).
• рота COPARU (Compañía de Operaciones Antiterroristas para Areas Rurales y Urbanas — «рота для проведения антитеррористических операций в городах и сельской местности») Национальной гвардии.

Личный состав армейских и полицейских подразделений участвовал в многочисленных случаях репрессий в отношении мирного населения (таких, как массовое убийство в деревне Эль-Мозоте).

Бронетехника армии Сальвадора

После окончания войны с Гондурасом в 1969 году, вследствие эмбарго на поставки вооружения и военной техники, которое действовало в 1970—1979 годы, дальнейшее приобретение бронемашин за рубежом было осложнено (тем не менее, в 1975 году удалось закупить 12 немецких бронетранспортеров UR-416, а позднее, в 1976 году — 12 французских бронеавтомобилей AML-90 «Панар»).

После начала гражданской войны потребность правительственных войск в бронетехнике только усилилась, были предприняты попытки обойти эмбарго. Так, в 1978—1979 годы по линии министерства сельского хозяйства в США под видом «тягачей» были закуплены 27 бронетранспортеров M114 (перекрашенные и со снятым вооружением). После отгрузки в Сальвадоре, на 23 машины установили дополнительное бронирование и передали в подразделения, а 4 разукомплектовали на запчасти.

Однако «настоящей» бронетехники по-прежнему не хватало, и потому было принято решение о самостоятельном производстве бронемашин. В результате, в 1978—1985 годы в стране было выпущено свыше 130, или даже около 150 бронемашин: несколько серийных (например, 66 бронеавтомобилей «Cashuat» на базе тяжёлых джипов «додж» М37B1, 20 броневиков «Astroboy» на базе пикапа Ford F250 и 14 бронемашин «Mazinger» на базе 7-тонных грузовиков Magirus-Deutz 7-ton «Jupiter»), а также многочисленные машины полукустарной сборки — в основном, на шасси грузовиков («Magirus», MAN 630, 2-тонных «Unimog», 2,5-тонных M35, 5-тонных «Ford» и «General Motors»), ещё несколько были изготовлены на шасси джипов (CJ-8, «Cherokee Chief» и др.).

Кроме того, некоторое количество бронированных автомашин было изготовлено частными владельцами:

• так, несколько бронированных автомашин было изготовлено по заказу владельца сахарных и кофейных плантаций Jose Acevedo. Впоследствии, одну бронемашину на базе Jeep Wagoneer он вывез в США

Вооружённые силы Сальвадора после 1992 года

После окончания гражданской войны в 1992 году началась демобилизация. Вооружённые силы страны были сокращены почти вдвое, с 63 тыс. до 32 тыс. человек. С 1999 года общая численность вооружённых сил составляет около 16-17 тыс. человек:

• Сухопутные войска: около 15 тыс. личного состава
• ВВС: 1,6 тысяч личного состава, 21 самолёт, 18 вертолётов
• ВМС: 1,1 тысяч личного состава, 5 патрульных судов
• Полиция: 12 тысяч человек

В 1998 году на вооружение сальвадорской армии поступило 38 джипов AIL M240 «Storm», в 2000 году их количество было увеличено до 50 (при этом, на 18 джипов были установлены безоткатные орудия M40A1).

Военнослужащие Сальвадора принимали участие в миротворческих операциях ООН в Либерии, Западной Сахаре и Ливане.

С 2003 до 23 января 2009 года в Ираке находился контингент численностью 380 военнослужащих, которые принимали участие в охране мест постоянной дислокации сил коалиции и сопровождении транспортных колонн. В общей сложности (с учетом 11 ротаций личного состава), в 2003—2009 годы через Ирак прошли до 3400 военнослужащих, потери составили 5 военнослужащих убитыми и 30 ранеными.

Армейские подразделения (Comando Zeus и Comando Sumpul) привлекаются для помощи полиции и пограничной охране в патрулировании приграничных районов, борьбе с контрабандой и организованной преступностью.

Сальвадор принял участие в войне в Афганистане, направив в страну контингент численностью 22 военнослужащих, к началу 2012 года численность сальвадорского контингента была увеличена до 24 военнослужащих, по состоянию на 8 октября 2012 года численность контингента составляла 25 военнослужащих, к 1 августа 2013 года была уменьшена до 24 военнослужащих.

В марте 2006 года министр обороны обратился к Израилю с просьбой оказать помощь в реформировании армии (в том числе, по программе повышения квалификации офицеров и подготовки резервистов).

В апреле 2006 года из США было получено 500 шт. автоматических карабинов Colt M4, в 2008 году — закуплена ещё одна партия автоматических карабинов Colt M4.

Кроме того, по программе «Counterterrorism Fellowship Program» министерство обороны США израсходовало 90 тыс. долларов США на обучение военнослужащих Сальвадора

В 2009 году США поставили сальвадорской армии 25 бронированных автомашин HMMWV (21 M1151 и 4 M1165)

В 2011 году по программе военной помощи из США было получено 7 быстроходных катеров (общей стоимостью 5,5 млн долларов); 37 автомашин для армии (31 джип «Ford Ranger Double Cab» и 6 джипов «Ford Ranger Single Cab») и 47 автомашин для полиции.

• 7 мая 2011 года на военном параде был впервые продемонстрирован образец нового сальвадорского бронеавтомобиля Blindado de Combate ВС7А1 («бронированная боевая машина образца 2007 года»), созданный на шасси 5-тонного грузовика «Ford 150». Вооружение броневика состоит из двух 20-мм автоматических пушек Hispano-Suiza HS.404 на вращающейся турельной установке. В дальнейшем, для национальной армии предполагается выпуск ещё 5 таких машин.
• в сентябре 2012 года был представлен второй сальвадорский бронеавтомобиль Blindado VCTA1 на шасси грузовика Dodge RAM. Вооружение броневика состоит из двух 20-мм автоматических пушек Hispano-Suiza HS.404 и одного пулемёта M60

В октябре 2012 года по программе военной помощи из США было получено три вертолёта Hughes MD-500E (общей стоимостью 9 млн долларов).

В 2013 году правительство Сальвадора подписало контракт о приобретении в Чили десяти штурмовиков A-37B. Общая сумма сделки составляет 8,6 млн долларов США.

Личный состав армии комплектуется по призыву, призывной возраст — 18 лет, срок службы — 1 год. Военные расходы составляют около 1 % ВВП.

Дополнительная информация

• профессиональным праздником военнослужащих армии Сальвадора является «День Солдата» (7 мая)

Литература

• Военные расходы стран мира (в постоянных ценах 1999 года) // «Зарубежное военное обозрение», № 6 (663), 2002, стр.15-20
• [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/С/Сальвадор Сальвадор] // Радиоконтроль — Тачанка / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1980. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 7).</span>

Ссылки

• [www.fuerzaarmada.gob.sv:90/ Официальная страница вооружённых сил Сальвадора]  (исп.)
• [armstrade.sipri.org/armstrade/page/trade_register.php Stockholm International Peace Research Institute (сведения о поставках вооружения и военной техники)]

Отрывок, характеризующий Вооружённые силы Сальвадора

Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.