Лестница в небо (фильм, 1946)

Лестница в небо
A Matter of Life and Death
Жанр	драма мелодрама фантастический фильм
Режиссёр	Майкл Пауэлл, Эмерик Прессбургер
Продюсер	Майкл Пауэлл, Эмерик Прессбургер
Автор сценария	Майкл Пауэлл, Эмерик Прессбургер
В главных ролях	Дэвид Нивен Ким Хантер Роджер Ливси
Оператор	Джек Кардифф
Композитор	Аллан Грей
Кинокомпания	The Archers
Длительность	104 мин.
Выход фильма «Лестница в небо» (оригинальное название — A Matter of Life and Death)

«Лестница в небо» (англ. Stairway to Heaven — прокатное название в США; оригинальное название «A Matter of Life and Death», дословно — «Вопрос жизни и смерти») — фильм британского кинематографического дуэта Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера (1946).

Сценарий был создан по заданию британского правительства с целью улучшения англо-американских отношений, несколько обострившихся в результате послевоенной борьбы за мировое лидерство.

Сюжет

Действие фильма происходит в реальном мире, отображаемом в цвете, и в вымышленном, символизирующем лестницу в небо, сцены которого сняты на чёрно-белую плёнку.

Реальный мир. 2 мая 1945 года после выполнения боевого задания самолёт Авро Ланкастер британских ВВС подбит. Часть экипажа смогла покинуть борт. В планирующей горящей машине остался уже мёртвый офицер Трабшоу (Кут) и пилот Питер Картер (Нивен), парашют которого безнадёжно испорчен. Питер пытается наладить связь с землёй. Его слышит диспетчер, американка Джун (Хантер). Питер эмоционально просит попрощаться с матерью, сёстрами. Он и Джун морально поддерживают друг друга. Перед самой катастрофой Питер выпрыгивает из самолёта. Очнувшись утром, он бредёт по полосе прибоя и, практически сразу встречает сменившуюся с вахты Джун. Молодые люди интуитивно узнают друг друга, между ними рождается любовь.

Лестница в небо. Офицер Трабшоу уговаривает Ангела-регистратора (Байрон) разрешить ему дождаться своего товарища Питера Картера, который по его мнению погиб следом за ним. Время идёт, но того всё нет. Подводя итоги дня старший ангел требует отчёта от проводника № 71 (Горинг), в прошлом — погибшего на гильотине во времена Великой французской революции дворянина, — о причине отсутствия второго лётчика. Тот объясняет всё густым туманом в месте падения самолёта. Трабшоу подтверждает его слова. Старший ангел даёт проводнику задание в кратчайший срок исправить ошибку.

Реальный мир. Проводник застаёт Питера в объятиях спящей Джун. Он объясняет лётчику ситуацию и требует немедленно следовать за собой. Тот категорически отказывается, ссылаясь на взаимность допущенной ошибки. Проводник исчезает за консультациями. Питер рассказывает Джун о произошедшем. Она списывает это на травму при падении и обращается к своему знакомому доктору Ривсу (Ливси) с просьбой разобраться в состоянии Картера. Врач приглашает лётчика пожить у него в ожидании очередного визита «посланца». Однако его появление в очередной раз сопровождается остановкой времени и Ривс не может его видеть. Проводник сообщает Питеру, что принято решение назначить по делу о его гибели небесное судебное разбирательство. Лётчик имеет право выбрать себе в адвокаты любого из умерших людей. В автомобильной аварии погибает доктор Ривс. Питер Картер выбирает его своим защитником.

Лестница в небо. Зал небесного суда переполнен погибшими военнослужащими многих времён и народов. Авраам Фарлан, судебный обвинитель (Мэсси) — первая жертва, павшая от пули англичан в Войне за независимость США, люто их ненавидит. Диалог с адвокатом-британцем сводится к продолжительной пикировке относительно двухвековых взаимоотношений. К теме влюблённых их возвращает Проводник № 71, предложив устроить следственный эксперимент. Девушка без колебаний готова отдать свою жизнь для спасения возлюбленного. Суд принимает решение в пользу Питера и Джун. Лётчик приходит в себя в реальном мире в больничной палате после успешной операции на мозге.

В ролях

• Дэвид Нивен — Питер Картер
• Ким Хантер — Джун
• Роджер Ливси — Доктор Ривс
• Мариус Горинг — проводник № 71
• Кэтлин Байрон — Ангел-регистратор
• Роберт Кут — офицер Трабшоу
• Рэймонд Мэсси — Авраам Фарлан, судебный обвинитель
• Абрахам Соуфер — Судья
• Ричард Аттенборо — английский пилот

Художественные особенности

Особенностью фильма является одновременное использование цветной и чёрно-белой плёнки для условного разделения двух миров главного героя. Этот приём был использован дуэтом режиссёров и ранее — в картине «Жизнь и смерть полковника Блимпа» (1943 год). Пальму же первенства в подобных экспериментах Британский институт кино отдаёт фильму «Волшебник страны Оз» (1939 год). Но если в нём присутствует лишь удачная комбинация цветной и монохромной съёмки, то у Пауэлла и Прессбургера эта идея преломляется в ведущую концепцию. Более того, материал подан так, что линия раздела проходит не по границе реального и условного миров, а по границе любви и жизненной силы против затхлой стерильности и обыденности. Прозаичная реальность даже в цвете выглядит монохромной, а чёрно-белый фантазийный мир в романтических сценах окрашивается в перламутровые оттенки.

Награды и рейтинги

• 1946 год — Сообщество кинокритиков Нью-Йорка, лучший фильм (3 место), лучшая режиссура (3 место);
• 1948 год — датская кинопремия Бодиль, лучший европейский фильм;
• В 1986 году был отобран для внеконкурсной программы Каннского кинофестиваля.
• По состоянию на 1999 год лента занимает 20 место в списке 100 лучших британских фильмов за 100 лет по версии BFI.
• Согласно опросу, проведённому в 2004 г. профильным журналом Total Film среди 25 критиков, картина заняла второе место в рейтинге величайших фильмов за всё время существования британского кино, уступив лишь «Убрать Картера» Майка Ходжеса.

Критика

Рецензент The New York Times — свидетель американской премьеры ленты в 1946 году, отзывается о ней в самых восторженных тонах: о работе творческого дуэта Пауэлла и Прессбургера, игре актёров, остроумии и изобретательности сцены небесного суда, костюмах и декорациях. Другой, уже современный обозреватель того же издания считает фильм прародителем всего сюрреалистического кинематографа, уносящий зрителя из будничной реальности повседневной жизни в обострённую реальность воображения. Роджер Эберт также высоко отзывается о фильме, а некоторые сцены (вымышленные вселенные, небесная «дыра» с бесконечной лестницей) — одними из самых зрелищных в истории кино. Хотя британские критики в год премьеры назвали ленту проамериканской, Эберт считает её скорее ироничной по отношению к янки: аппарат по продаже колы в Чистилище, типично американские пластиковые мешки для химчистки, в которых вновь прибывшие ангелы получают крылья и так далее.

Реставрация

Отреставрированную копию фильма подготовила к прокату Тельма Шунмейкер — монтажёр, многолетняя сотрудница творческой группы Мартина Скорсезе. Долгая работа по изучению архивных документов и скрупулёзное восстановление цвета из Техниколор позволили наиболее точно передать замысел авторов картины, считает Мартин Скорсезе. Посмотрев ещё в детстве работы режиссёров, в 1990-е годы он купил авторские права на их прокат.

Ссылки

• «Лестница в небо» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v111581 Лестница в небо] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/stairway_to_heaven_1946/ Лестница в небо] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Лестница в небо (фильм, 1946)

– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.