Воробкевич, Исидор Иванович
Исидор Иванович Воробкевич (укр. Сидір Іванович Воробкевич, рум. Isidor Vorobchievici; 5 (17) мая 1836, Черновцы — 19 сентября 1903, Черновцы) — украинский писатель и композитор.
Родился Сидор Иванович Воробкевич 5 мая 1836 в Черновцах в семье учителя философии и богословия. Оставшись в детстве круглым сиротой, он вместе с сестрой и младшим братом Григорием, тоже стал известным на Буковине общественно - культурным деятелем и поэтом, воспитывался дедом и бабкой в городке Кицмань. Здесь получил начальное образование (учился в 4 - классовой немецкой школе). Окончил семинарию в Черновцах (1861), частным образом изучал музыку в Вене у Франца Кренна, в 1868 г. сдал экзамены в Венской консерватории, получив диплом хормейстера и вокального педагога. Служил священником и регентом на Буковине, с 1867 г. преподавал пение в Черновицкой семинарии, с 1875 г. на богословском факультете Черновицкого университета.
В 1863 г. дебютировал в печати как поэт. В дальнейшем публиковал стихи, поэмы, рассказы, пьесы, в 1901 г. выпустил стихотворный сборник «Над Прутом» с предисловием Ивана Франко. Как композитор написал ряд хоровых и вокальных произведений, в том числе на стихи Василе Александри, Михая Эминеску, Тараса Шевченко. Воробкевичу принадлежит ряд учебных пособий, среди его учеников были, в частности, Чиприан Порумбеску и Ойзебиус Мандычевский.
Напишите отзыв о статье "Воробкевич, Исидор Иванович"
Ссылки
- [goff.net.ua/paul.html Exclusive Biography «Memory in stone»]
Отрывок, характеризующий Воробкевич, Исидор Иванович
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.