Воробьёв, Вячеслав Михайлович (1984)

Вячеслав Михайлович Воробьёв
Дата рождения	29 мая 1984(1984-05-29) (39 лет)
Место рождения	Белгород, Белгородская область, СССР
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	Внутренние войска МВД России
Годы службы	2002—2004, 2005 — н. в.
Звание	старший сержант
Часть	Белгородский ОМОН
Награды и премии

Воробьёв Вячеслав Михайлович (род. 29 мая 1984, Белгород, РСФСР, СССР) — сотрудник управления внутренних дел по Белгородской области России, участвовал в операциях по поддержанию правопорядка на территории Северного Кавказа, Герой Российской Федерации (2009). Старший сержант полиции.

Особо отличился 12 февраля 2009 в ходе очередной служебной командировки на территорию Северо-Кавказского региона. В составе Белгородского ОМОНа участвовал в ликвидации бандгруппы, занявшей частный дом в Юго-Западном районе Назрани. Чтобы обеспечить прохождение штурмовой группы, старший сержант В. М. Воробьёв первым проник на территорию домовладения. Но увидев готовящихся к бою боевиков, принял решение открыть огонь, чем вызвал на себя огонь, позволив штурмовой группе перегруппироваться и вступить в бой с выгодных огневых позиций. Получил тяжёлую контузию и 16 проникающих огнестрельных ранений, однако остался жив, продолжил бой и корректировал огонь своих сослуживцев. В результате спецоперации все боевики были уничтожены.

Биография

Ранние годы

Родился 29 мая 1984 года в городе Белгород. Увлекался футболом, в школе был капитаном школьной команды. Также занимался в секции бокса. Мать Лариса отмечала про его характер, что ему обязательно нужно быть впереди, там, где труднее.

Служба в Вооружённых силах и ОМОНе

После окончания профтехучилища № 5 в 2002 году был призван в ряды Вооруженных сил России. Срочную службу проходил в отряде специального назначения «Русь» внутренних войск МВД РФ. В составе подразделения, будучи солдатом срочной службы, провёл 14 месяцев в служебной командировке в Северо-Кавказском регионе, на должности огнемётчика и стрелка.

7 мая 2004 года выполнил нормативы на право ношения крапового берета. По оценке В. М. Воробьёва, «служба меня многому научила. И это не банальные слова, там действительно из парней делают настоящих мужиков. И не мышцы и выносливость там главное, а сила духа и чувство локтя товарища. Это мне здорово пригодилось по жизни».

В октябре 2004 года был уволен в запас. Продолжил службу в спецподразделении ОМОН. В мае 2005 года зачислен на должность милиционера. За 4 года трижды выезжал в составе подразделения в служебные командировки на территорию Северо-Кавказского региона. Был неоднократно поощрён руководством УВД области, руководством Министерства внутренних дел за выполнение спецзаданий на территории Северного Кавказа. В декабре 2008 года в числе бойцов Белгородского ОМОНа Вячеслав был отправлен в очередную (5-ю по счёту) трехмесячную командировку.

Штурм в Назрани

Зимой 2009 года В. М. Воробьёв вместе с коллегами находился в Ингушетии. 12 февраля Белгородский ОМОН получил приказ в составе штурмовой группы ликвидировать бандгруппу, находящуюся в частном доме по улице Гороводжева в Юго-Западном районе Назрани. Предполагалось, что в этом доме скрывается один из лидеров боевиков, главарь Малгобекской бандгруппы Мустафа, причастный к организации ряда особо тяжких преступлений террористической направленности. По оперативным данным, в подвале дома действовал цех по изготовлению самодельных взрывчатых устройств, в том числе и так называемых «поясов шахида».

Согласно плану операции ОМОН скрытно выдвинулся в частный сектор на окраине Назрани и окружил дом с боевиками. Старшему сержанту В. М. Воробьёву была поставлена задача проникнуть на территорию домовладения и обеспечить прохождение штурмовой группы. Однако оказавшись на территории домовладения, он увидел готовящихся к бою боевиков, которые уже были в курсе надвигающегося штурма. В. М. Воробьёв принял решение незамедлительно открыть огонь, чем обнаружил себя и вызвал на себя огонь. Сразу же он был ранен. Услышав выстрелы, остальные бойца штурмовой группы не успели выйти на линию огня боевиков, совершили перегруппировку, заняли выгодные огневые позиции и вступили в бой.

По воспоминаниям В. М. Воробьёва, «на Кавказе во всех домах высокий наружный забор из камня или кирпича, а выходящая на улицу стена дома без окон. По сути это такая небольшая крепость, которую трудно взять штурмом, если не пробраться внутрь. Если начнётся стрельба, то перебраться внутрь без потерь невозможно».

Бронетранспортёр, который должен был прикрывать действия бойцов, сломал ворота, въехал во двор домовладения и был подбит. Он откатился назад, и путь к подходу был отрезан: боевики открыли шквальный огонь из гранатомётов и пулемётов. В этот момент Воробьёв вышел на связь и стал корректировать огонь, докладывал о всех перемещениях боевиков. В ответ открыл огонь снайпер и стал методично его расстреливать, но боец продолжал вести корректировку огня, пока не были подавлены все огневые точки противника.

По воспоминаниям В. М. Воробьёва, «болезненным было только первое ранение в ногу. Хотелось перевязать рану, но сумел только вколоть обезболивающее. Все остальные попадания свинца в себя лишь констатировал, но потом сбился со счёта. Голова соображала чётко. Приказывал себе не терять сознания, знал, что товарищи вот-вот ворвутся в дом».

Боевики, видя безвыходность своего положения, привели в действие взрывное устройство. В результате взрыва более 11 человек получили ранения, четверо погибли. Вячеслава засыпало обломками битого кирпича, бетона. Через 40 минут его откопали, доставили в Северо-Кавказский военный госпиталь, а оттуда отправили в Москву. Тяжелейшая контузия, 16 проникающих огнестрельных ранений — жизнь ему спас бронежилет и другие средства защиты.

После боя во дворе полностью разрушенного дома было обнаружено тело Мустафы — главаря Малгобекской бандгруппы, а также тела других преступников. Там же находилось большое количество оружия и боеприпасов. Только мощность найденных самодельных взрывных устройств составила около 1000 кг в тротиловом эквиваленте.

Указом Президента Российской Федерации (№ 334) 30 марта 2009 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга, старшему сержанту милиции Воробьёву Вячеславу Михайловичу присвоено звание Героя Российской Федерации.

Внешние изображения
	[belbratstvo.ru//content/photo/full/20140716102217.jpg Герой России Вячеслав Воробьёв].

7 мая Вячеславу Воробьёву, находящемуся на лечение в отделении реанимации и интенсивной терапии Главного клинического госпиталя МВД, прямо в палате была вручена высокая награда. В госпитале он провёл целый год. По оценке начальника отдела реанимации и интенсивной терапии Главного клинического госпиталя МВД России Ларисы Токаревой, «он был в крайне тяжёлом состоянии. Очень длительное время находился в нашем отделении реанимации, получал комплексную интенсивную терапию. И в этом смысле это определённое чудо свершилось».

Дальнейшая жизнь

Вернувшись из своей пятой командировки, Вячеслав Воробьёв женился. В подарок от администрации Белгорода Вячеслав и Татьяна Воробьёвы получили трёхкомнатную квартиру, участок под дом и автомобиль. В. М. Воробьёв посещает праздничные школьные линейки, выступает на патриотических мероприятиях. В его честь заложена рябиновая аллея возле одного из учебных заведений. На церемонии вручения национальной молодёжной премии «Прорыв» в номинации «Доблесть», проходившей в Москве в 2009 году весь двадцатитысячный зал «Олимпийского» стоя аплодировал В. М. Воробьёву, сидевшему в инвалидной коляске.

С 2011 года он вручает стипендии своего имени студентам Белгородского университета кооперации, экономики и права, а с 2012 года в Белгороде проходит ежегодный турнир по боксу среди юношей на призы Героя России Вячеслава Воробьёва.

17 января 2014 года, в своём родном городе Белгород, В. М. Воробьёв стал одним из почётных факелоносцев XXII зимних олимпийских игр в Сочи, преодолев 200-метровую дистанцию в инвалидной коляске.

По состоянию на 2014 год, В. М. Воробьёв — один из двух ныне живущих белгородцев — Героев России (а всего их в Белгороде — шесть). В. М. Воробьёв по-прежнему числится в штате отряда, в его шкафчике висит форма и амуниция. Полученные тяжёлые огнестрельные ранения пока не позволяют встать ему на ноги, но В. М. Воробьёв и его сослуживцы верят, что он снова встанет в строй. По его словам, «дистанция с факелом олимпийского огня была у меня всего двести метров, хотя мог бы и несколько километров в быстром темпе прокатить. Постоянно занимаюсь „физикой“ — упражнения силовые делаю, по подтягиванию вышел на свой уровень до ранения, а это двадцать раз за один подход. Над ногами много работаю и, думаю, в скором времени смогу самостоятельно дойти до службы».

О своих дальнейших планах В. М. Воробьёв сказал: «я полон сил и хочу ещё послужить своей Родине. В бизнес точно не пойду, там людям обманывать приходится, а это не по мне».

В 2016 году "Кинобюро" при поддержке Фонда Кино сняло фильм "Простая история" взяв за основу героический поступок В.М. Воробьева 12 февраля 2009.

Награды и звания

Государственные звания России:

• Герой Российской Федерации (30 марта 2009)

Ведомственные награды:

• Медаль «За доблесть в службе» (МВД)
• Медаль «За боевое содружество» (МВД)

Лауреат национальной молодёжной премии «Прорыв» в номинации «Доблесть» (2009).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11276 Воробьёв, Вячеслав Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [age.lenta.ru/generation/articles/2014/12/01/vorobiov/ «Мужчины не плачут — они огорчаются»]. Lenta.ru (1 декабря 2014). Проверено 20 декабря 2014.
• Николай Казаков. [www.bratishka.ru/archiv/2009/11/2009_11_3.php Мужество: Вернувшийся из ада]. Братишка (Ноябрь 2009). Проверено 20 декабря 2014.
• [www.youtube.com/watch?v=TJZNs5Rni4o Воробьёв Вячеслав Михайлович]. Канал Межрегиональной Общественной Организации «ЧЕСТЬ» (14 мая 2012). Проверено 20 декабря 2014.

Отрывок, характеризующий Воробьёв, Вячеслав Михайлович (1984)

– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.