Воробьёв, Николай Сергеевич

Никола́й Серге́евич Воробьёв (28 марта (10 апреля) 1895 — 11 февраля 1984) — русский офицер, герой Первой мировой войны, участник Белого движения.

В Первую мировую войну состоял в 126-м пехотном Рыльском полку. Произведен в подпоручики 23 февраля 1916 года. Удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени

За то, что в бою 22-го мая 1916 года, при прорыве укрепленной неприятельской позиции у сел. Громешты, командуя ротой 126-го пехотного Рыльского полка, не взирая на сильный огонь неприятеля, во главе роты бросился в атаку, преодолел проволочные заграждения и, первым ворвавшись в окопы противника, выбил его штыковым ударом и овладел двумя действовавшими пулеметами, а вслед затем, приняв энергичное участие во взятии полком дер. Доброноуц, отбил ряд упорных контр-атак противника и захватил в плен 7 офицеров и 180 нижних чинов.

Произведен в поручики 16 октября 1916 года, в штабс-капитаны — 22 апреля 1917 года.

В Гражданскую войну участвовал в Белом движении на Юге России. Во ВСЮР и Русской армии — в Корниловской дивизии до эвакуации Крыма. Подполковник. Галлиполиец. С 24 декабря 1921 года назначен начальником комендантской команды Корниловского полка. Осенью 1925 года — в составе того же полка в Болгарии.

В эмиграции во Франции. Полковник. На протяжении многих лет был деятельным прихожанином храма Христа Спасителя в Аньере. Скончался в 1984 году в Кормей-ан-Паризи. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Был женат на Тамаре Владимировне Скоблиной (1900—1969). Их дочь Тамара (р. 1935) преподавала в церковной школе при аньерском храме, а затем в церковной школе при Александро-Невском соборе в Париже.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (ВП 29.03.1916)
• Орден Святой Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость» (ВП 21.05.1916)
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (ВП 10.09.1916)

Источники

• Русский Инвалид, № 138. Официальный отдел. — 15-го июня 1917 г. — С. 1.
• Клепов М. Ю. Офицеры — Георгиевские кавалеры Первой мировой войны. — М.: «Минувшее», 2015.
• Волков С. В. База данных «Участники Белого движения в России»
• [zarubezhje.narod.ru/av/V_310.htm Биография на сайте «Религиозные деятели русского зарубежья»]

Отрывок, характеризующий Воробьёв, Николай Сергеевич

Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.