Ворожцов, Матвей Иванович

Матвей Иванович Ворожцов
Род деятельности:	Революционер, командующий партизанским отрядом
Дата рождения:	5 августа 1889(1889-08-05)
Место рождения:	п.поселок Кочуровский , Вятская губерния, Российская империя
Дата смерти:	1922(1922)
Отец:	Иван Ворожцов, печник
Дети:	Павел Анатольевич Ворожцов
Разное:	Подпольное имя: Анатолий

Матве́й Ива́нович Ворожцо́в (Анато́лий) (5 августа 1889, поселок Кочуровский Вятской губернии, Российская Империя — январь 1922, РСФСР) — революционер, видный представитель большевистской партии, руководитель партизанского движения на Алтае. Во время гражданской войны командовал дивизией.

Биография

Матвей Иванович родился 5 августа 1889 года в поселке Кочуровский, Вятская губерния (ныне Кировская область). Об отце известно, что он был печником. В 1901 году Ворожцов переезжает в город Томск, где устраивается на работу учеником маляра, а позже столяром. В 1905 году Матвей Иванович участвовал в общегородской забастовке. В 1914—1917 годах обучался в Московской авиашколе, где остался работать, ремонтируя самолёты, после окончания обучения.

В 1917 году в Москве Ворожцов стал одним из участников октябрьских боёв против сторонников Временного правительства. Когда он вернулся в Томск, его избрали начальником штаба Красной гвардии одного из районов города. 1918 году Ворожцов вступил в партию большевиков. Так же Ворожцов стал членом Томского Совета рабочих и солдатских депутатов. Весной в городе возникла угроза контрреволюционного мятежа, в связи с чем был создан военно-революционный штаб. Красная гвардия Томска под руководством недавно назначенного комиссаром Ворожцова активно вела борьбу с белогвардейцами. Вскоре после того, как 31 мая белочехи заняли город, Ворожцов ушёл в подполье.

Подпольная деятельность

Ворожцов принял кличку «Анатолий», а затем уехал в Барнаул, который находился под контролем Белой армии. Анатолий, встав во главе воссозданной им в сентябре 1918 года городской парторганизации, начал готовить вооруженное восстание.

В июне 1919 во главе группы, состоящей из восьми рабочих и семнадцати солдат, Анатолий отправился в Причумышье, в отряд Григория Федоровича Рогова. На него возлагалась задача обеспечить большевистское руководство партизанским движением на Алтае, ограничить влияние анархистов и эсеров. В отряде Ворожцов пытался привлечь на сторону большевиков Рогова, на которого влиял анархист Новоселов. Однако успехов он не добился. Накануне III съезда Советов Причернского края (6 дек. 1919) произошел окончательный разрыв между Анатолием и Роговым. Отряд разделился, одна его часть, около 2 тысяч человек, осталась с Роговым и ушла на Кузнецк. Остальные создали 1-ю Чумышскую Советскую партизанскую дивизию во главе с Ворожцовым, в которую вскоре влились отряды Ивана Громова.

Битва с белогвардейцами

В декабре у 1-й Чумышской дивизии появилась главная задача: преградить дорогу колчаковцам из Барнаула на север и на восток. Для этого дивизия перерезала железную дорогу Барнаул—Новониколаевск (ныне Новосибирск). Ворожцов приказал занять посёлок Тальменка. Вечером 9 декабря белые оставили Барнаул, надеясь добраться до Новониколаевска. Битва произошла 10 декабря. Дальше существует две версии развития событий.

Версия Красной армии

В поселке Тальменка бежавшие по железной дороге в сторону Новониколаевска белые войска попали в засаду, подготовленную красными партизанами. Чтобы преградить отступавшим путь, Ворожцов приказал разрушить железную дорогу. Не имея другого выхода, белая армия дала сражение. Бой продолжался около суток. Красные партизаны одержали победу, овладели Усть-Тальменской, захватили богатые трофеи: два бронепоезда, тринадцать орудий, сотни вагонов с продовольствием и военным имуществом. Отступая, белая армия ступила на неокрепший лёд реки Чумыш. Когда пушки дошли до середины реки, лёд не выдержал. Тонули люди, кони, снаряжение. Лишь небольшие отряды белогвардейцев прорвались через заслоны красных партизан, преодолели реку и ушли на восток.

Версия белой армии

Отступая от Барнаула для того, чтобы избежать окружения, в районе Усть-Тальменской белые встретили красных партизан и вступили в бой. Они использовали батарею орудий, погруженную на поезд, чтобы отбить первую волну нападения и поддержать собственные действия. Орудия так и оставались весь бой на платформе поезда и стреляли оттуда же: их просто не успели снять. Хорошим обзорным пунктом стала водонапорная башня, которая и сейчас возвышается в Усть-Тальменской. Таким образом, барнаульцы отбили красных партизан от Тальменки и очистили себе путь. От пленных они узнали, что Новониколаевск захвачен.

12 декабря Чумышская дивизия вошла в состав 312-го полка Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

После битвы под Тальменкой

Матвей Ворожцов участвовал в жестоком подавлении мятежей Рогова, Плотникова (1920), Сорокинского восстания (1921). Злоупотреблял самочинными арестами, расстрелами повстанцев. Избирался членом губкома РКП(б), Барнаульского горсовета, был делегатом VIII и IX Всероссийских съездов Советов.

Возвращаясь с последнего съезда в 1922 году, Ворожцов заболел тифом и умер.

Именем Анатолия названа улица в Барнауле.

Источники

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:393721 Ворожцов, Матвей Иванович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• «Тальменская жизнь», 10 декабря 1994 г.
• [www.alexanderyakovlev.org/almanah/almanah-dict-bio/1005961/2 Ворожцов М. И.] Биографический словарь. Интернет-проект «Архив Александра Н. Яковлева»
• [www.altairegion22.ru/authorities/historians/vorozhtsov/ Ворожцов М. И.] Биография на Официальном сайте алтайского края
• [www.barnaul-altai.ru/info/barnaul/people/vorozhcov.php Ворожцов М. И.] Биографии на сайте «Информационный портал Барнаула и Алтайского края»
• [wap.siberia.forum24.ru/?1-2-0-00000022-000-0-0-1257445638 Отступление белых частей из г. Барнаула, декабрь 1919 г.] «Форум Гражданская война в Сибири»
• [transphoto.ru/photo/251190/ Улица Анатолия (Барнаул). Фотография.]

Отрывок, характеризующий Ворожцов, Матвей Иванович

Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.