Воронежский 124-й пехотный полк

124-й пехотный Воронежский полк
Полковой нагрудный знак
Годы существования	6 апреля 1863 г. </br>старшинство с 22 февраля 1775 г. - 1918
Страна	Россия Россия
Входит в	31-я пехотная дивизия (10-й армейский корпус)
Тип	пехота
Дислокация	Харьков
Участие в	Русско-турецкая война 1877—1878, Русско-японская война, Первая мировая война

124-й пехотный Воронежский полк (3-го формирования)

Формирование и кампании полка

В Русской императорской армии

Полк имеет старшинство с 22 февраля 1775 г., когда, по упразднении лёгких полевых команд, из них было сформировано два Сибирских егерских батальона, один из которых, переименованный в 1796 г. в 19-й егерский, является родоначальником Воронежского полка.

17 мая 1797 г. батальон этот был развёрнут в два батальона и назван 19-м егерским полком, в 1798 г. шефом его был назначен генерал-майор Гильденшольд, по имени которого полк и стал называться. В 1800 г., по имени нового шефа, полк был переименован в егерский генерал-майора князя Орбелиани, затем генерал-майора Воейкова, а 8 марта 1801 г. — назван 18-м егерским.

За отличие в русско-турецкую войну 1828—1829 гг. полк получил особый поход, пожалованный 6 апреля 1830 г.

В 1833 г. полк был присоединён к Орловскому пехотному полку, в составе которого участвовал в Венгерской кампании 1849 г. и за боевое отличие получил серебряную трубу с надписью «За усмирение Венгрии в 1849 г.», пожалованную ему, как 4-му батальону Орловского полка 25 декабря 1849 г.

В 1853—1856 гг. Орловский полк принимал участие в обороне Севастополя и за отличие при отбитии штурмов в авгесте 1855 г. получил Георгиевское знамя с надписью «За Севастополь 1854—55 гг.».

6 апреля 1863 г. из 4-го резервного батальона и бессрочно-отпускных 5-го и 6-го батальонов Орловского пехотного полка был сформирован Орловский резервный пехотный полк, в составе двух батальонов, по четыре линейные и одной стрелковой роте в каждом. В августе того же года этот полк был развёрнут в трёхбатальонный и наименован Воронежским пехотным полком, которому 25 марта 1864 г. дан был № 124. В 1875 г. Воронежскому полку была пожалована по случаю юбилея на знамя Александровская юбилейная лента.

В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. Воронежский полк за переход через Балканы в отряде генерала Вельяминова награждён 12 октября 1878 г. Георгиевской трубой с надписью «За переход через Балканы в 1877 г.», к надписи же на Георгиевском знамени было прибавлено: «и за переход через Балканы в 1877 г.».

В 1879 г. полк был развёрнут в четырёхбатальонный, по четыре роты в каждом.

Летом 1903 г. Воронежский полк был двинут на Дальний Восток и в январе 1904 г. вошел в состав Посьетского отряда, а с началом русско-японской войны был двинут к Ляояну и, находясь в составе Восточного отряда, принял участие в бою под Кангуалином 17 и 18 июня 1904 г., в боях под Ляояном, на Шахе и под Мукденом, где упорно оборонял 22 февраля 1905 г. д. Юхуантунь.

К началу Первой мировой войны полк входил в состав 2-й бригады 31-й пехотной дивизии Х армейского корпуса в составе Киевского военного округа. Полк служил базой для формирования второочередного 276-го пехотного Купянского полка и 31-го пехотного запасного батальона.

31 июля 1914 года полк, погрузившись в эшелон, отправился на австро-венгерский фронт. С марша вступил в бой.

В Белом движении

К октябрю 1919 года полковник Н. А. Ткачев собрал в Дроздовской дивизии кадр полка и создал отдельную часть – 2-й сводный полк 31-й пехотной дивизии, командиром которого и был назначен.

Полковой праздник — 6 декабря.

Знаки отличия полка

• Полковое Георгиевское знамя с надписями «За Севастополь в 1854 и 1855 годах и за переход через Балканы в 1877 году» и «1775—1875» с Александровской юбилейной лентой.
• Поход за военное отличие за Турецкую войну 1828 и 1829 годов.
• Серебряная труба с надписью «За усмирение Венгрии в 1849 году» в 1-м батальоне.
• Серебряные трубы с надписью «За усмирение Венгрии в 1849 году и за переход через Балканы в 1877 году» во всех батальонах.

Командиры полка

• 20.11.1892 — 29.04.1895 — полковник Скупио, Евстафий Александрович
• 29.04.1895 — 13.05.1897 — полковник Климович, Феликс Антонович
• 16.05.1897 — 16.03.1900 — полковник Щагин, Василий Васильевич
• 18.03.1900 — 12.12.1900 — полковник Саввич, Павел Сергеевич
• 08.03.1904 — xx.xx.1915 — полковник (с 14.11.1914 генерал-майор) Энвальд, Евгений Васильевич
• xx.xx.1915 — 29.11.1916 — полковник Осинский, Александр Антонович
• 1917 — полковник Ангилеев, Владимир Иванович

Известные люди, служившие в полку

• Саввич, Александр Сергеевич — генерал-лейтенант, участник Гражданской войны, белоэмигрант
• Штейфон, Борис Александрович — генерал-майор, белоэмигрант, военный писатель, командир Русского Охранного корпуса в Сербии

Другие формирования этого имени

• В русской армии существовало ещё два других Воронежских пехотных полка:
  • Воронежский пехотный полк (1-го формирования): сформирован 25 июня 1700 г., затем существовал как мушкетерский, с 19 октября 1810 г. — 37-й егерский полк. Расформирован в 1833 г.: два батальона присоединены к Азовскому пехотному полку и один к Днепровскому пехотному; знаки отличия этого полка были сохранены в 139-м пехотном Моршанском полку.
  • Воронежский пехотный полк (2-го формирования): сформирован 17 января 1811 г., своё начало ведёт с 19 февраля 1711 г., когда был сформирован Выборгского гарнизона Карпова полк. Упразднён в 1833 г.: все три батальона были присоединены к Полтавскому пехотному полку; впоследствии старшинство полка было сохранено в 118-м пехотном Шуйском полку.
• Воронежский гусарский полк — существовал в конце XVIII — начале XIX вв.
• Воронежский батальон военных кантонистов — существовал в первой половине XIX в.
• Воронежский внутренний губернский батальон — сформирован 17 января 1811 г., после нескольких переименований и переформирований вошёл 20 февраля 1910 г. в состав 181-го пехотного Остроленского полка.

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. Киев, 1912
• Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской главной квартиры. СПб., 1909
• [herr-freiherr.livejournal.com/808.html Малов-Гра А. Г. 124-й пехотный Воронежский полк. 1914-1918 гг.]

Литература

• Воронежский 124-й пехотный полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

[lastvrn.ru/fotografii-sluzhashhix-124-pexotnogo-polka.html Фотографии из жизни 124 полка]

Отрывок, характеризующий Воронежский 124-й пехотный полк

– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.