Воронин, Пётр Николаевич
Поделись знанием:
| Пётр Николаевич Воронин | ||||||||||||||
| Дата рождения | ||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
Старово, Кашинский уезд, Тверская губерния, Российская империя | |||||||||||||
| Дата смерти | ||||||||||||||
| Место смерти | ||||||||||||||
| Принадлежность | ||||||||||||||
| Род войск | ||||||||||||||
| Годы службы | ||||||||||||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||||||||||||
| Сражения/войны | ||||||||||||||
| Награды и премии |
</td></tr> </table> Пётр Николаевич Воронин (1913, село Старово[1]—1995) — советский деятель госбезопасности, генерал-лейтенант, начальник войск правительственной связи КГБ СССР при Совете Министров СССР СодержаниеБиографияРодился в 1913 году. С 1940 года на службе в органах госбезопасности, был инженером, старшим инженером 2-го Спецотдела НКВД СССР. С 1941 года начальник отделения Отдела Правительственной связи НКВД СССР. С 1942 года заместитель начальника Отдела Правительственной связи НКВД СССР, с 1946 года — МВД СССР, с 1949 года — МГБ СССР. С 1949 года назначен начальником Отдела Правительственной связи МГБ СССР, с 1953 года Отдела «С» МВД СССР, с 1954 года Отдела «С» КГБ при Совете Министров СССР. С 1959 года начальник Войск Правительственной связи КГБ при Совете Министров СССР. С 1969 года начальник Управления Правительственной связи и Войск Правительственной связи КГБ при Совете Министров СССР С 1973 года на пенсии. Умер в 1995 году в Москве. Награды
Ведомственные знаки отличия: Напишите отзыв о статье "Воронин, Пётр Николаевич"Примечания
Источники
Отрывок, характеризующий Воронин, Пётр НиколаевичКак ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей. Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале. Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п. Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его. Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить. Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе. Категории:
Навигация | |||||||||||||
