Воронов, Николай Николаевич
Николай Николаевич Воронов | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата рождения | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место рождения | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата смерти |
28 февраля 1968 (68 лет) | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Место смерти | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Принадлежность | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Род войск |
артиллерия | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Годы службы |
1918—1968 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Звание | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Сражения/войны |
Гражданская война в России, | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Награды и премии |
Иностранные награды: |
Никола́й Никола́евич Во́ронов (23 апреля (5 мая) 1899, Санкт-Петербург, Российская империя — 28 февраля 1968, Москва, СССР) — советский военачальник, Главный маршал артиллерии (21 февраля 1944 года), Герой Советского Союза (7 мая 1965 года). Возглавлял артиллерию РККА в период Великой Отечественной войны[1].
Участник гражданских войн в России и в Испании, Советско-польской, «Зимней» и Великой Отечественной войн; участвовал в Польском походе РККА и в присоединении Бессарабии и Северной Буковины[1].
Содержание
Ранняя биография
Николай Николаевич Воронов родился 23 апреля (5 мая по новому стилю) 1899 года в Санкт-Петербурге[2] в семье конторского служащего Николая Терентьевича и Валентины Андреевны Вороновых. В ноябре 1908 года Валентина Андреевна совершила самоубийство, оставив детей на воспитание отца.
Воронов учился в частном реальном училище, но из-за финансовых проблем в 1914 году бросил обучение, а в 1915 году получил работу технического секретаря у частного поверенного. Осенью 1916 года отец Николай Терентьевич Воронов был мобилизован в ряды русской армии, и на Н. Н. Воронова легли обязанности заботиться о семье.
В 1917 году Николай Воронов сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости.
Военная служба
Участие в Гражданской и Советско-польской войнах
В марте 1918 года Воронов был принят на 2-е Петроградские командные артиллерийские курсы, по окончании которых осенью был назначен в запасный мортирный артиллерийский дивизион Петрограда командиром взвода 2-й батареи, которая в составе войск 15-й армии принимала участие в боях с войсками Николая Юденича в районе Пскова[3]. В боях с Юденичем Воронов не раз проявлял личную храбрость[4].
В 1919 году вступил в РКП(б)[3]; в числе рекомендовавших его при вступлении в партию был Матвей Захаров[4].
С апреля 1920 года Николай Воронов в составе 83-го полка 10-й дивизии 16-й армии принимал участие в советско-польской войне[4]. Полк Воронова был вооружён 76-мм пушками вместо постепенно выбывших из строя 122-мм гаубиц. 17 августа того же года во время сражения в селе Юзефов Воронов получил тяжёлую контузию. Очнувшись, он обнаружил, что белополяки заняли село, а рядом с ним находится красноармеец Волков из его батареи. Боец помог командиру подняться в седло, и они попытались пробраться к своим, однако по ошибке ночью попали в расположение противника. Из-за контузии Воронов не мог управлять конём и попал в плен. Во время плена перенёс воспаление лёгких, рожистое воспаление лица, тиф, и дважды хотели ему ампутировать ноги[4].
В апреле 1921 года Николай Воронов был репатриирован в РСФСР[2].
Служба с 1922 по 1937 годы
Летом 1922 года Воронов был назначен командиром гаубичной батареи 27-й Омской стрелковой дивизии, а осенью 1923 года был включён в список слушателей Высшей артиллерийской школы комсостава[5], окончив которую, продолжил служить в той же 27-й Омской дивизии командиром лёгкого учебного артиллерийского дивизиона. В этот период Николай Воронов написал в «Вестник АКУКС» несколько статей.
На межокружных манёврах, проводившихся летом 1926 года под руководством начальника штаба РККА Михаила Тухачевского, Воронов отличился, командуя артиллерией сводной дивизии Белорусского военного округа, и, в качестве награды, получил разрешение на следующий год сдавать вступительные экзамены в Академию им. М. В. Фрунзе[6].
Успешно защитив в 1930 году дипломную работу на тему: «Влияние развития артиллерии на оперативное искусство и тактику в первую мировую войну», Николай Воронов окончил Академию им. М. В. Фрунзе и был назначен командиром артиллерийского полка 1-й Московской Пролетарской дивизии[2].
В августе 1932 года Воронов в составе советской военной миссии был направлен в Италию на войсковые манёвры[2]. В 1933 году под руководством А. И. Егорова участвовал в разработке 2-й части боевого устава артиллерии.
В апреле 1934 года был назначен в Ленинграде начальником и военкомом 1-й артиллерийской школы, основанной на базе 2-х Петроградских командных артиллерийских курсов, а в 1936 году за успешное руководство школой Николай Воронов был награждён орденом Красной Звезды[4].
Николай Воронов в 1935 году во второй раз выехал в Италию в составе советской военной миссии, а 11 ноября того же года ему было присвоено звание «комбриг». В конце 1936 года был направлен в Испанию, где в то время шла гражданская война. Под псевдонимом «волонтёр Вольтер»[1] работал старшим советником по артиллерии при руководстве силами республиканцев и занимался вопросами координации действий, обучения, снабжения артиллерийских частей Мадридского фронта.
Полученный в ходе Гражданской войны в Испании опыт убедил Николая Воронова в том, что мнение об утрате артиллерией своего прежнего значения в предстоящей войне ошибочно[4].
По воспоминаниям старших советников, Воронов был награждён за время пребывания в Испании орденами Ленина и Красного Знамени[7].
В июне 1937 года был отозван в Москву[6].
Начальник артиллерии РККА (1937 — 1940 годы)
Возвратившись в Москву, Воронов 20 июня 1937 года был представлен к внеочередному званию «комкор» и назначен начальником артиллерии РККА, сменив расстрелянного по делу Тухачевского 10 сентября 1937 года комдива Н. М. Роговского[6].
После вступления на должность начальника артиллерии РККА Николай Воронов начал работу по модернизации артиллерии РККА, и уже в ноябре 1937 года на столе у наркома обороны Климента Ефремовича Ворошилова лежала докладная записка, содержащая широкую программу оснащения артиллерии разведывательной техникой, создания новой звукометрической станции обнаружения, усовершенствования и разработки новых образцов артиллерии тяжёлой и большой мощности, развития зенитной и самоходной артиллерии и развития средств механической тяги[1]. Вскоре Воронов был включён Наркоматом Обороны в состав комиссии, разрабатывающей «систему артиллерийского вооружения», схожей с программой вооружения РККА на каждом звене управления. Николай Воронов доработал проект Боевого устава артиллерии, чем помог укреплению централизации в управлении артиллерией и избавлению проекта от недоверия, связанного с тем, что руководивший документом человек был в 1938 году репрессирован.
В конце июля 1938 года Воронов выехал в составе специальной комиссии Наркоматом Обороны в район боёв у озера Хасан с целью проведения проверки боевой подготовки войск Дальневосточного ВО вдоль границы от Благовещенска до острова Русский, а в июне 1939 года был направлен в район боёв на Халхин-Голе для руководства артиллерией 1-й армейской группы войск[3]. За Халхин-Гольские события был награждён вторым орденом Красного Знамени.
Осенью 1939 года Воронов занимался координацией действий артиллерии Белорусского военного округа в польском походе РККА, во время которого попал в тяжёлую автомобильную аварию[8]. Спасся он чудом — металлический осколок, ударивший ему в грудь, отклонил от сердца массивный металлический карандаш, подаренный ему ещё в Испании Долорес Ибаррури[4]. Однако в результате ДТП он получил сотрясение мозга, надлом четырёх рёбер и множественные повреждения желудочно-кишечного тракта (о последних Воронов в своих воспоминаниях не упоминает, несмотря на то, что они впоследствии периодически напоминали о себе сильными болями)[4].
В ноябре 1939 года в составе комиссии от Народного Комиссариата Обороны инспектировал готовность для войны с Финляндией войск Ленинградского военного округа, а во время советско-финской войны руководил артиллерийскими частями[1], в основном, 7-й армии, участвовавшими в прорыве линии Маннергейма. Николай Воронов, за успехи артиллерии, в 1940 году был награждён вторым орденом Ленина, и в том же году ему было присвоено звание командарма 2-го ранга.
С введением в РККА генеральских званий, 4 июня 1940 года Николаю Воронову было присуждено звание генерал-полковника артиллерии[3]. В середине июня осуществлял контроль над действиями артиллерии Киевского особого военного округа во время присоединения Бессарабии и Северной Буковины[5].
Приказом Наркома Обороны от 13 июля 1940 года должность начальника артиллерии была ликвидирована и была введена должность первого заместителя начальника Главного артиллерийского управления по боевой подготовке, на которую был назначен Николай Воронов[5]. На этом посту он стал подчинённым заместителя наркома обороны маршала Григория Кулика, с которым у него к тому времени уже складывались весьма непростые взаимоотношения.
1941 год
19 июня 1941 года Воронов был переведён на должность начальника Главного управления ПВО, которое подчинялось лично наркому обороны[3].
В первые дни Великой Отечественной войны Воронов занимался усилением ПВО Москвы, развёртыванием резервных частей для противовоздушной обороны важных объектов и налаживанием взаимодействия войск ПВО и ВВС.
19 июля Николай Воронов был назначен на восстановленный пост начальника артиллерии РККА, а также стал заместителем наркома обороны, а 20 июля получил задание выехать в район проведения Ельнинской операции для работы по организации действий противотанковой артиллерии. Усилиями Николая Воронова из районов наступления немецких войск в тыл выводятся артиллерийские орудия большой и особой мощности, производство которых было прекращено.
После возвращения в Москву Воронов совместно с начальником артиллерии Резервного фронта Леонидом Говоровым разрабатывал подробную инструкцию для артиллерии по борьбе с танками Вермахта, которая вскоре была направлена в виде директивы Ставки Верховного Главнокомандования в войска.
Воронов в составе специальной комиссии ГКО СССР выехал в Ленинград для построения противотанковой обороны и организации боевой деятельности артиллерии фронта и войск ПВО. Стараниями Воронова, стремившегося к усилению централизации в управлении артиллерией, в сентябре ГАУ вошло в подчинение начальника артиллерии РККА, также был создан Штаб артиллерии РККА во главе с генерал-майором Иваном Алексеевичем Суслопаровым.
Через некоторое время после возвращения в Москву, в середине сентября Николай Воронов по просьбе Военного совета Ленинградского фронта был вновь направлен в Ленинград, где оказывал помощь командованию фронта в проведении частных наступательных операций.
После возвращения в октябре в Ставку занимался боевой готовностью частей и соединений Московского резервного фронта, а также работал над формированием и комплектацией противотанковых артиллерийских полков, предназначенных для обороны Москвы. В конце октября Николай Воронов был вновь направлен на Ленинградский фронт для организации действий артиллерии фронта во время наступления с целью прорыва блокады Ленинграда в районе Невской Дубровки. Кроме прорыва блокады, Воронов занимался управлением контрбатарейной борьбой, обеспечением в городе артиллерийского производства и организацией противовоздушной обороны дороги жизни вплоть до отъезда в Москву 5 декабря.
1942 год
После возвращения в Ставку Воронов занимался вопросами по снабжению, комплектованию, организации и координации действий артиллерийских частей на участках зимнего контрнаступления советских войск. В своём докладе к Сталину от 28 февраля 1942 года Николай Воронов поставил вопрос о войсковой ПВО, которая с ноября 1941 года осталась без руководства. 2 июня 1942 года приказом НКО все действовавшие в составе фронтов наземные подразделения и части ПВО были подчинены начальнику артиллерии РККА, а также начальникам артиллерии фронтов и армий.
По заданию Ставки Воронов в начале июня принимал участие в подготовке и проведении частных наступательных операций на левом фланге Западного фронта, которые осуществлялись 1-й, 6-й и 61-й армиями, а в июле выехал в район боёв на Сталинградском направлении для проверки боевой готовности и оказания помощи отступающим 62-й и 64-й армиям[9].
Вместе с Климентом Ворошиловым и Борисом Шапошниковым Николай Воронов в середине августа представлял СССР на консультационных переговорах с английской военной делегацией, состоявшихся в рамках визита Уинстона Черчилля в Москву[9]. В сентябре Воронов сопровождал Александра Василевского в поездке по Юго-Западному, Сталинградскому и Донскому фронтам. На основе полученных с фронтов сведений была начата разработка операции «Уран», в ходе которой на начальника артиллерии и штаб артиллерии РККА возлагалась задача по планированию артиллерийской подготовки, артиллерийского сопровождения, снабжения артиллерии и расчёта её потребности в боеприпасах[9]. После утверждения плана операции Воронов работал с начальниками артиллерии фронтов и непосредственно контролировал подготовку армейских частей к проведению наступления, а в дни проведения операции находился на командно-наблюдательном пункте 21-й армии, где контролировал действия артиллерии армии и руководил допросами пленных.
По инициативе Воронова народный комиссар обороны 31 октября издал приказ о создании артиллерийских дивизий резерва Верховного Главнокомандования. В конце ноября Воронов совместно с А. М. Василевским и А. А. Новиковым провёл рекогносцировку района среднего Дона перед наступательной операцией[9].
С 16 по 19 декабря Воронов занимался координацией артиллерии частей Юго-Западного и Воронежского фронтов, задействованных в этой операции, а 19 декабря был откомандирован на Донской фронт для помощи в разработке и осуществлении операции по ликвидации Сталинградской группировки немецких войск. Руководимые им силы ПВО фронта осуществляли воздушную блокаду окружённой группировки противника[10].
1943—1944 годы
10 января 1943 года после мощной артиллерийской подготовки была начата операция «Кольцо», и за эту операцию Воронов был награждён орденом Суворова I степени. 18 января Воронову было присвоено высшее воинское звание артиллерии — «Маршал артиллерии»[2].
31 января в ходе сражения генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс сдался в плен советским войскам, и Воронов лично руководил допросом пленённого немецкого военачальника. Воронов в начале февраля был откомандирован на Северо-Западный фронт с целью оказания помощи в подготовке и проведении 2-й Демянской наступательной операции.
С апреля командующему артиллерии РККА было передано командование над гвардейскими миномётными частями, которые до этого были подчинены непосредственно Ставке, но самоходная артиллерия, вопреки протесту Воронова, была переведена под командование бронетанковых войск.
Николай Воронов с мая по июнь 1943 года контролировал формирование первых пяти артиллерийских корпусов прорыва, а с 5 июля выполнял роль представителя Ставки при командующем Брянским фронтом, а также проверял подготовку артиллерии фронта к проведению Курской операции.
3 августа Воронов был откомандирован на Западный фронт для контроля за подготовкой и проведением Смоленской наступательной операции.
30 августа по приказу Ставки Воронов был направлен с проверкой в войска Калининского фронта. С 20 октября координировал действия 1-го и 2-го Прибалтийского, а также Западного фронтов.
В начале 1944 года по состоянию здоровья Воронов вынужден был сложить с себя полномочия представителя Ставки и вернуться в Москву для лечения. Затем руководил секретной переброской боеприпасов, средств артиллерийского снабжения и орудий особой мощности в войска Дальневосточного фронта[6].
21 февраля Николаю Воронову было присвоено воинское звание «Главный маршал артиллерии»[6].
Интересен тот факт, что в годы войны будучи командующим артиллерии РККА, Воронов считал недопустимым борьбу пехоты с танками, по его мнению, с танками должны бороться свои же танки, противотанковая авиация и артиллерия. Прямая атака пехоты на танки (особенно в начале войны) приводила к катастрофическому расходу живой силы, в то время гранатометов и противотанковых ружей было крайне мало, к тому же их использование требовало обученного расчета солдат, в итоге основным способом борьбы были мины и связки гранат кидаемые солдатом под гусеницы танков. Маршал всячески противился развитию в РККА пехотных противотанковых средств (противотанковых ружей, гранатометов) и активно добивался насыщения стрелковых полков и дивизий противотанковыми пушками.
После войны
В мае 1946 года Воронов инициировал создание Академии артиллерийских наук, первым президентом академии стал Анатолий Благонравов. В том же году Воронов был избран депутатом Верховного Совета СССР[5].
Наряду со многими выдвинувшимися в годы войны полководцами, Николай Воронов в 1950 году был освобождён от занимаемой должности[5], а затем был назначен на пост президента Академии артиллерийских наук, вице-президентом которой в то время был генерал-полковник артиллерии А. Ф. Горохов.
В 1953 году, в связи с прекращением существования Академии, был назначен на должность начальника Военно-артиллерийской командной академии в Ленинграде[2]. В течение шести лет существования академии там были проведены многочисленные исследования, в том числе и по стрельбе баллистическими ракетами и управлению артиллерийским огнём специальными приборами[11].
С октября 1958 года подал прошение о переводе в состав Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР по состоянию здоровья[5], где состоял вплоть до своей смерти.
7 мая 1965 года Воронову, в связи с 20-летием Победы в Великой Отечественной войне, было присвоено звание Героя Советского Союза[3].
В последние годы вёл работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи[12]. 23 февраля 1968 года Николай Воронов был прооперирован в связи с обнаружением злокачественной опухоли, а 28 февраля скончался, не приходя в сознание. После смерти был кремирован, прах со всеми почестями захоронен у Кремлёвской стены[2].
Личная жизнь
Круг интересов Николая Воронова был обширным: от искусства и литературы до спорта.
Воронов был страстным болельщиком футбола (болел за команду ЦДКА, которой он всё время помогал[13]) и шахмат, а также активным участником спортивной охоты и рыбной ловли. Воронов научился играть в футбол ещё в детстве, когда его семья жила в Удельном в Петрограде, где летом тренировалась команда иностранцев, живших в Петрограде[4].
Семья
Отец — Николай Терентьевич Воронов родился в семье повара. Образование получил в Петрограде для службы в качестве конторщика. Сочувствовал социал-демократам. После революции 1905 года потерял работу, и в течение последующих трёх лет был безработным. Осенью 1916 года его мобилизовали в ряды российской армии. После Февральской революции вернулся в Петроград в качестве делегата полкового солдатского комитета[4]. Мать — Валентина Андреевна Воронова[4].
У Воронова были две сестры — Варвара и Валерия[14].
Жена — Нина Сергеевна[15]. Их общий сын — Владимир Воронов, кандидат военных наук[14].
Отзывы о Н. Н. Воронове
Можно сказать, что благодаря Н. Н. Воронову решилось важное дело, которое стопорилось на двух крупнейших заводах в течение нескольких месяцев. Хорошо и по-деловому решались вопросы вместе с Н. Н. Вороновым, который подходил всегда внимательно, разумно. Он был человеком большой культуры, простым, умевшим относиться с уважением и доверием к производственникам артиллерии… Руководители артиллерийских заводов со своей стороны любили и уважали Н. Н. Воронова, который всегда был отзывчив к делам артиллерийских заводов— Воспоминания Носовского. [militera.lib.ru/bio/commanders1/03.html в статье генерал-полковника артиллерии Ф.Самсонова] (рус.). [www.webcitation.org/61Fn7zSX5 Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
В кабинете Сталина я часто встречал Н. Н. Воронова. Этот видный специалист, возглавлявший в годы Великой Отечественной войны артиллерию Красной Армии, уже тогда начал заметно выдвигаться. Мне это нравилось. В Испании я убедился в отличных боевых качествах и широких познаниях Николая Николаевича, охотно прибегал к его консультациям. Во время финской кампании, где артиллерия сыграла особенно существенную роль, его советы в целом, как и распоряжения по артиллерийской линии в частности, всегда были кстати и серьёзно помогли общему делу.— Мерецков, Кирилл Афанасьевич. [lib.ru/MEMUARY/1939-1945/PEHOTA/mereck.txt Мемуары «На службе народу»] (рус.) (txt). [www.webcitation.org/61FnPZQPS Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
Хочу сказать здесь несколько слов о Главном маршале артиллерии Н. Н. Воронове. Моё знакомство с ним произошло в начале 30-х годов… Николай Николаевич часто заглядывал в инспекцию артиллерии, входившую в состав нашего управления…..Все мы видели в Н. Н. Воронове отличного специалиста, практика — артиллериста, прекрасно разбиравшегося и общевойсковых вопросах. Затем он был откомандирован в Испанию, а по возвращении оттуда был назначен командующим артиллерией Красной Армии.
Особенно близко я познакомился с ним в годы войны. Оставаясь командующим артиллерии , Н. Н. Воронов часто направлялся на различные фронты в качестве представителя Ставки. Верховный Главнокомандующий не без основания доверял ему, считая его крупным военным специалистом, обладающим серьёзным боевым опытом. Николай Николаевич внес немалый вклад в разработку и проведение ряда ответственных операций. Большую роль сыграл он и в подготовке кадров командного состава советской артиллерии, в совершенствовании и создании новых образцов артиллерийского вооружения и боевой техники, а так же в развитии тактики боевого применения этого могучего рода войск, сыгравшего неоценимую роль в годы Великой Отечественной войны . Н. Н. Воронов пользовался заслуженным авторитетом в Вооруженных Силах. Все знавшие его относились в нему с огромным уважением….— Дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Василевский А.М. Дело всей жизни.Издание второе, дополненное. - М: Издательство Политической литературы, 1975. С.289.
Увековечение памяти
- Мемориальная доска на доме № 2 по Арсенальной набережной[16] в Санкт-Петербурге.
- В честь Николая Воронова названы улицы в:
- Донецке[17];
- Волгограде[18];
- Нижнем Новгороде[19];
- Пензе[20].
- Галиче (Костромская область)
- Имя Н. Н. Воронова носит Пензенский артиллерийский инженерный институт (полное название — федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Пензенский артиллерийский инженерный институт имени Главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова»)[21].
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (07.05.1965)
- Шесть орденов Ленина (03.01.1937; 21.03.1940; 21.02.1945; 05.05.1949; 04.05.1959; 07.05.1965)
- Орден Октябрьской Революции (02.03.1968)
- Четыре ордена Красного Знамени (21.06.1937; 17.11.1939; 03.11.1944; 24.06.1948)
- Три ордена Суворова 1-й степени (28.01.1943; 29.07.1944; 18.11.1944)
- Орден Красной Звезды (16.08.1936)
- Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии».
- Медаль «За оборону Ленинграда».
- Медаль «За оборону Москвы».
- Медаль «За оборону Сталинграда».
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
- Медаль «За победу над Японией».
- Медаль «В память 800-летия Москвы».
- Медаль «В память 250-летия Ленинграда».
- Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота».
- Юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР».
- Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР».
- Орден Сухэ-Батора (МНР).
- Орден Красного Знамени (МНР).
- Орден Партизанской Звезды 1 степени (СФРЮ).
- Орден Национального освобождения (СФРЮ).
- Орден «Крест Грюнвальда» 1 степени (ПНР).
- Командор ордена Возрождения Польши (ПНР).
- Почётное оружие [22][23].
Сочинения
- Воронов, Н. Н. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне. — М., 1946.
- Воронов, Н. Н. [militera.lib.ru/memo/russian/voronov/index.html На службе военной]. — М., Воениздат, 1962.
- Воронов, Н. Н. Полководцы и военачальники Великой Отечественной войны.
Напишите отзыв о статье "Воронов, Николай Николаевич"
Литература
- Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 128. — 800 с.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Николай Уфаркин. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?hero_id=1869 Биография Н. Н. Воронова на сайте «Герои Страны»] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnBdGcb Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.peoples.ru/military/commander/nikolay_voronov/ сайт «Люди.ру»] (рус.) (9 апреля 2006 года). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61Fn6Nyq5 Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.victory.mvk.ru/content/view/1987/786/lang,en/ сайт www.victory.mvk.ru] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61Fn8cfwF Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Ф.Самсонов. [militera.lib.ru/bio/commanders1/03.html биография Н. Н. Воронова, составленная Ф. Самсоновым] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61Fn7zSX5 Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 редактор - Вячеслав Румянцев. [www.hrono.ru/biograf/bio_we/voronov_nn.php биография Н. Н. Воронова на сайте «hrono.ru»] (рус.) (php). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61Fn9DsIA Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 Владимир Дайнес. [www.rsva.ru/rus_guard/2004-06/voronov.shtml Талант от артиллерии] (рус.) (shtml). «Гвардия России» (июнь 2004 года). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnAhD5Y Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ авторы написаны на первой странице. [www.soldat.ru/files/f/000001b7.pdf 6 номер журнала «Военно-Исторический журнал»] (рус.) (pdf). журнал «Военно-Исторический журнал» (2005 год). Проверено 7 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnFojNm Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ группа авторов. [old.vko.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.21.16 «Первый маршал из ПВО»] (рус.). Из книги «Звезды противовоздушной обороны России». Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnGQkwU Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 Н. Н. Воронов. [militera.lib.ru/memo/russian/voronov/07.html мемуары Н. Н. Воронова] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnInijq Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ Н. Н. Воронов. [militera.lib.ru/memo/russian/voronov/09.html Мемуары Н. Н. Воронова, раздел «Операция Кольцо»]. Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnJP1To Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [www.secondworldwar.ru/content/view/218/9/ сайт secondworldwar.ru] (рус.). Проверено 18 февраля 2010.
- ↑ [www.victory.mvk.ru/content/blogcategory/378/786/lang,ru/ проект «Наша Победа»] (рус.). Проверено 15 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnLUUCQ Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [www.imho-football.ru/library/books/10/part09.html?template=58 ЕДИНСТВЕННЫЕ]
- ↑ 1 2 Константинова В. [edapskov.narod.ru/pskov/strugi.htm Струги Красные.] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnMJNvs Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ В. И. Казаков. [www.marshalkazakov.ru/index.php?page=articles&id=kazakova_s Воспоминания маршала В. И. Казакова] (рус.). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnMt1JA Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [encspb.ru/object/2805530463 энциклопедия Санкт-Петербурга]. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnQKjai Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [www.infodon.org.ua/street/voronova улица Воронова в Донецке]. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnS6zib Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [www.volgainfo.ru/streets/address.aspx?adrid=c643r34t001s3651 ул. им. маршала Воронова в Волгограде]. Проверено 22 февраля 2010.
- ↑ [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%9D%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C%2C%20%D0%9D%D0%B8%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%B9%20%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%2C%20%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0%20%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%88%D0%B0%D0%BB%D0%B0%20%D0%92%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0&sll=43.924357,56.325260&vrb=1 проект «Яндекс.Карты»]. Проверено 22 февраля 2010.
- ↑ [apnz.narod2.ru/alfavitnii_katalog/v/ алфавитный каталог улиц Пензы]. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnVd7Ff Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- ↑ [www.mil.ru/849/1051/1331/12446/index.shtml Пензенский артиллерийский инженерный институт](недоступная ссылка — история). Официальный сайт Министерства обороны Российской Федерации. Проверено 1 февраля 2010.
- ↑ Большая советская энциклопедия, 3 изд.
- ↑ Медали Н.Н. Воронова в Центральном Музее Вооруженных Сил.
Ссылки
- [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1869 Воронов, Николай Николаевич]. Сайт «Герои Страны».
- Ф. Самсонов. [militera.lib.ru/bio/commanders1/03.html Биография Н. Воронова, составленная генерал-полковником артиллерии в отставке Ф. Самсоновым] (рус.). сборник «Полководцы и военачальники ВОВ» (1971 год). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/61Fn7zSX5 Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- Николай Воронов. [militera.lib.ru/memo/russian/voronov/index.html Мемуары Николая Воронова «На службе военной»] (рус.). Воениздат (1962 год). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnX2h5h Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
- Владимир Дайнес. [www.rsva.ru/rus_guard/2004-06/voronov.shtml Талант от артиллерии] (рус.). «Гвардия России» (июнь 2004 года). Проверено 3 февраля 2010. [www.webcitation.org/61FnAhD5Y Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
|
Отрывок, характеризующий Воронов, Николай Николаевич
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
- Родившиеся 5 мая
- Родившиеся в 1899 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 28 февраля
- Умершие в 1968 году
- Умершие в Москве
- Главные маршалы рода войск
- Герои Советского Союза
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Суворова I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Награждённые медалью «За оборону Москвы»
- Награждённые медалью «За оборону Сталинграда»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За победу над Японией»
- Кавалеры ордена Сухэ-Батора
- Кавалеры монгольского ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Партизанской Звезды 1-й степени
- Кавалеры ордена Национального освобождения
- Кавалеры ордена Креста Грюнвальда I степени
- Кавалеры Командорского креста ордена Возрождения Польши
- Похороненные в некрополе у Кремлёвской стены
- Участники Польского похода Красной армии (1939 год)
- Участники Гражданской войны в России
- Участники боёв на Халхин-Голе
- Участники советско-финской войны (1939—1940)
- Участники гражданской войны в Испании
- Артиллеристы Великой Отечественной войны
- Маршалы артиллерии
- Военнопленные СССР
- Депутаты Верховного Совета СССР 2 созыва
- Члены КПСС
- Мемуаристы России
- Выпускники Военной академии имени М. В. Фрунзе