Ворончихин, Семён Иванович

Ворончихін Семен Иванович (*20 июля 1902(19020720), поселок Малый Ягошур — †8 августа 1982) — удмуртский государственный деятель, хирург, доктор медицинских наук, профессор. Заслуженный врач России, отличник здравоохранения, заслуженный деятель науки Удмуртии.

Биография

Семен Иванович родился в поселке Малый Ягошур Глазовского уезда (ныне Балезинского района Удмуртии). В 1916—1920 годах учился в Глазовской учительской семинарии, после окончания которой год работал учителем в школе села Нововолково. В 1921 году поступил на медицинский факультет Томского государственного университета, после окончания которого в 1926 году работал ординатором хирургического отделения Ижевской городской больницы, с 1928 года — ординатором военного госпиталя города Свердловск, с 1929 года — ординатором Ижевской городской больницы. В период 1935—1948 годы работал ассистентом, доцентом, заведующим кафедрой оперативной хирургии Ижевского государственного медицинского института. 22 июня 1941 года был назначен главным хирургом эвакуационных госпиталей Народного комитета здравоохранения Удмуртской АССР. В период 1948—1952 годов был директором Ижевского государственного медицинского института. В 1952—1969 годов был заведующим кафедрой факультетской хирургии того же вуза.

Политическая деятельность

Ворончихін как политик занимал пост председателя Верховного совета Удмуртской АССР (11 марта 1959 — 20 марта 1963)

Ссылка

• [www.udmgossovet.ru/o_gossovete_ur/o_gossovete/voronchikhin.html Биография на сайте Государственного совета]

Отрывок, характеризующий Ворончихин, Семён Иванович

– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.