Вортигонты

Вортигонты (англ. Vortigaunts), ранее известные как рабы пришельцев (англ. Alien slaves), — вымышленная раса разумных внеземных существ из серии игр Half-Life производства Valve Corporation. В Half-Life и двух её дополнениях вортигонты встречаются игроку в качестве враждебных неигровых персонажей. Вортигонты изображены в Half-Life как порабощённая раса из пограничного мира Зен (англ. Xen), подчиняющаяся существу, именуемому Нихилант (англ. Nihilanth). После Семичасовой войны, на момент начала сюжетной линии Half-Life 2, вортигонты освободились из рабства и вошли в противостоящую Альянсу подпольную организацию — Сопротивление.

Вортигонты показаны как очень социализированная раса с развитой культурой, а также имеющая традиции в поэзии и музыке. Вортигонты также обладают способностью генерировать электроэнергию без использования каких-либо искусственных приспособлений. Эта возможность используется ими для атак, подпитки электрооборудования и других функций.

Данные вымышленные существа получили ряд критических отзывов по итогам их различных появлений в играх серии. В то время как критики приветствовали их графическое изображение в Half-Life и её продолжениях, искусственный интеллект персонажей считался рудиментарным по сравнению с ним же у врагов-людей. Рецензенты нашли превращение вортигонтов в союзников игрока в Half-Life 2 интригующим, а также отметили, что пришельцы были интересными для игроков тем, что с ними можно было сражаться на одной стороне в Episode Two, но элементы их истории в Episode One принесли разочарование. В дополнение к своей роли в серии игр Half-Life вортигонты были адаптированы для производства машиним, также на их основе Valve была выпущена плюшевая игрушка.

Создание персонажей

Луис Госсет-младший озвучивал вортигонтов в Half-Life 2 и был выбран для этого отчасти в связи с его ролью пришельца в фильме «Враг мой». В Episode Two озвучка вортигонтов была выполнена Тони Тоддом. Valve должны были определить, соответствуют ли особенности нового голоса вортигонтам в Episode Two, поскольку это имело возможность испортить атмосферу игры, если бы было сделано неправильно. Тем не менее, они закрепили новый голос для диалогов вортигонтов с целью улучшения той части игры, в которой игрок сопровождается вортигонтами. Графическая концепция вортигонтов как для Half-Life, так и для Half-Life 2 была разработана художниками Даби Энгом и Чаком Джонсом.

Первоначально вортигонты планировались для начала Half-Life в качестве враждебных неигровых персонажей, которых игрок должен в итоге расположить к себе в качестве союзников и возглавить их восстание. Эта идея, однако, оказалось непрактичной и была оставлена в пользу сохранения концепции вортигонтов как противников. Идея вновь появилась в Half-Life 2, в которой представители расы стали активными союзниками игрока. Вортигонты в Half-Life 2 изначально должны были быть полностью интегрированы в Сити-17, где находились бы наряду с людьми под властью Альянса. Осуществление этого, однако, не было достигнуто: в связи с акцентом на развитие городского боя ресурсов для достижения этой цели не оказалось. Несмотря на то, что активных вортигонтов в городе имеется довольно малое количество, разработчики решили разместить их в гораздо большем количестве в тех моментах игры, где действие происходит в деревнях, окружающих город. Несколько вортигонтов было помещено в город с целью намёка на сюжетную арку, связанную с вортигонтами, которая произойдёт в игре позже. В середине Half-Life 2 игрок становится свидетелем сцены с умершим вортигонтом в тюрьме. Изначально разработчики собирались показать этого вортигонта в качестве союзника персонажа, который, если игрок спасёт его, будет сражаться против вражеских персонажей вместе с игроком. Разработчикам понравилась эта идея, но было уже слишком поздно для попытки ввести её в игру. Тем не менее, идея была сохранена для использования в Episode Two. Эта концепция была позднее продемонстрирована в трейлере Episode Two, показанном на Games Convention в 2006 году.

По словам сценариста серии Марка Лэйдлоу, одной из самых важных целей в Episode Two было расширить образ вортигонтов как именно персонажей, а не просто «поставщиков багбэйтов или зенских коанов». Таким образом, Valve добавила новые модели поведения, новую анимацию и новую озвучку вортигонтов. Для Episode Two были рассмотрены несколько ответвлений сюжетной линии, включая возможность выбора между позволением вортигонту избежать захвата ценой поимки самого протагониста или оставить вортигонта позади, а также момент, в котором игрок должен был бы выбирать между спасением вортигонта или другого дружественного персонажа-человека. Однако эти идеи с целью простоты привязки сюжета к одному персонажу-помощнику не были реализованы. Другие материалы, вырезанные из игры, включает в себя технологию Альянса под названием «ворти-клетки» (англ. Vorti-Cells), которая должна была выкачивать силы из пленных вортигонтов в Сити 17. Игрок мог освободить вортигонтов от этих устройств, чтобы получить их помощь.

Обзор

Физиология

Внешне вортигонты являются прямоходящими существами на двух ногах и с тремя руками, две из которых имели стандартное (как у человека) размещение и третья в центре груди. Эта дополнительная конечность может быть также найдена у других представителей цивилизации Зена, включая Пехотинцев пришельцев, Контроллеров пришельцев и лидера расы Нихиланта. Сходство также обнаруживается в красно-оранжевых глазах и загибающихся назад ногах. Вортигонты имеют крапчатую зелено-коричневую кожу, острые зубы и когтистые конечности. По бокам головы у них находятся два трубкообразных образования, которые, если верить названию этой части модели вортигонта в редакторе моделей, являются ноздрями. Вортигонты немного сгорблены, и на их лице выделяется большой красный глаз, окруженный пятью маленькими. В Half-Life 2 видно только три маленьких глаза вокруг большого, остальные просто закрыты.

Урон: 10 (удар молнии), 5 (удар)

Рацион вортигонтов доподлинно не известен, однако в Half-Life 2 и эпизодах некоторые из них жарят на костре хедкрабов. Также, в «Восточной Черной Мезе» можно мельком увидеть вортигонта-повара, пробующего суп.

Интеллект и культура

Вортигонты — высокоинтеллектуальные и социальные существа. На протяжении всей серии Half-Life вортигонты обычно передвигаются группами, используя осмысленные стратегии во время сражений. Когда они встречают более подготовленного врага, то обычно отступают и, если возможно, пытаются собраться в группу с другими для совместного отражения атаки. У вортигонтов есть свой способ общения. В 8-й главе Half-Life 2 «Песчаные ловушки» вортигонт рассказывает Гордону, что они умеют общаться сменой потоков за счет вортальных способностей. Но также знают и как минимум один человеческий язык. Вортигонты говорят немного странно, используя сильно устаревшие слова. Примечательно, что о самом себе вортигонт периодически говорит во втором или третьем лице. К примеру, в одном эпизоде вортигонт приглашает Фримена следовать за собой, говоря: «Идите за ним!», а затем «Иди за нами!» (англ. «follow this one»). Также в Episode Two вортигонт, поступающий под командование игрока, говорит: «Распоряжайся телом сим как знаешь» (англ. «Command this one as you wish»).

Краткий проблеск культуры вортигонтов можно увидеть в их случайных разговорах в Half-Life 2 и в сценах оригинальной Half-Life. В первой части вортигонты были порабощенным видом, используемым на фабрике в качестве рабочих и солдат. Основываясь на комментариях «всезнающего вортигонта», можно сказать, что, по-видимому, раса Ворт порабощена уже множество поколений, и рабство сформировало основные положения истории вортигонтов и их культуры. В Half-Life 2 три вортигонта делают намеки на их видовую культуру. Вортигонты имеют много традиций, включая очевидные устные традиции передачи поэзии и песен от поколения к поколению. Они верят в связь жизненной силы с тем, что они называют «вортэссенция» (англ. vortessence), что может быть даже религией или убеждением.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Во втором эпизоде сообщается, что вортигонты разводили муравьиных львов (львиноводство) наподобие пчел в подземных ульях. Судя по тональности диалогов, это занятие занимало значительное место в их культуре и пользовалось большим уважением. Вортигонты получали от них много полезного сырья, но больше всего ценился некий «личиночный экстракт», вырабатываемый личинками муравьиных львов в сотах. Экстракт обладает необычными свойствами. С его помощью вортигонты погрузились в глубокий вортК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), чтобы исцелить Аликс Вэнс.

Общение и «вортэссенция»

Несмотря на то, что у вортигонтов есть собственный язык, они могут говорить и на человеческом языке. Лица вортигонтов не могут так ярко отражать эмоции, как лица людей. Они используют разнообразные жестикуляции. Там, где человек кивал или качал бы головой, вортигонт совершает различные движения позвоночником. Они могут говорить между собой телепатически через жизненную силу, они называют её «вортэссенция» и верят, что это материя Вселенной (и, следовательно, всё связывает).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В 8-й главе Half-Life 2 есть эпизод, где вортигонты говорят на непонятном языке. Один из них это объяснил так: «Мы озвучиваем общение из вежливости. Разумеется, когда не говорим о вас плохо». Вортигонты улавливают и умеют использовать эту жизненную силу для своих электрических возможностей, телепатии и, вероятно, способности поглощать энергию из объектов. Мощь Нихиланта и порабощение вортигонтов было также осуществлено с помощью управления вортэссенцией.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Атакующие и защитные способности

В Half-Life и его дополнениях вортигонты являются обычными врагами, как в исследовательском центре, так и в своём измерении Зен. Несмотря на то, что они обычно атакуют агрессивно, вортигонты часто становятся пугливыми после потерь или ранений, и пытаются убежать. У них два типа атаки: медленный набор энергии и выстрел зелёным лучом, а в ближнем бою они борются когтями. Примечательно, что в Half-Life все вортигонты носят зелёные кольца на шее и запястьях. Последующие события показывают, что с помощью этих ошейников и браслетов они контролируются своим хозяином Нихилантом. Вортигонты часто поддерживают Пехотинцев в Half-Life.

Следует отметить, что в бонусном уровне дополнения Decay для Half-Life и в неофициальной модификации Half-Life — Point of View — игрок играет за вортигонта и может вытягивать из врагов энергию для пополнения здоровья.

Роль в продолжении

Half-Life 2

В Half-Life 2 Гордон Фримен снова встречает этих существ. В этот раз они помогают повстанцам в борьбе против Альянса. В период между двумя играми вортигонты стали свободны от их хозяина Нихиланта, и большинство оказавшихся на Земле присоединились к Сопротивлению. Также выясняется, что вортигонты способны использовать свою электрическую атаку и в мирных целях — посредством синего луча энергии (зеленых сфер в Episode Two) они могут заряжать батареи защитного костюма и питать электрические цепи. Вортигонты доверяют Гордону Фримену, потому что он освободил их, и называют его «Свободный человек» (Free Man), аналогично с его фамилиейК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Тем не менее, не все вортигонты были освобождены. В первой главе «Прибытие» можно увидеть вортигонта под контролем Альянса. Одетый в ошейник и браслеты, похожие на те, что были в Half-Life 1, он убирает мусор на железнодорожном вокзале в Сити 17. В Нова Проспект, можно увидеть труп вортигонта. Аликс также сообщает, что Сопротивление узнало о Нова Проспект через телепатическую связьК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) с захваченными в плен вортигонтами.

Episode One и Episode Two

В начале Half-Life 2: Episode One группа вортигонтов не дает G-Man'у подойти к Гордону Фримену и спасает его и Аликс от неминуемой смерти после взрыва телепорта в Цитадели, перемещая их обоих к её подножию — что показывает вортигонтов более могущественными, чем казалось ранее, даже с точки зрения противостояния G-Man’у, чья сила до этого момента могла показаться безграничной. Примечательно, что в этой сцене вортигонты окружены фиолетовым полем, сходным с тем, что появляется в сцене спасения Аликс в Half-Life 2: Episode Two после того, как вортигонты приняли личиночный экстракт, который, судя по всему, значительно расширяет их возможности на короткое время.

Большую роль вортигонты играют в Half-Life 2: Episode Two. Около заброшенной шахты, носящей название «Шахта Победы», на Гордона и Аликс нападает охотник (мини-страйдер) Альянса, который наносит тяжёлые ранения Аликс. Гордона освобождает вортигонт из-под завала и вызывает своих соплеменников, чтобы спасти Аликс. Вортигонт утверждает, что в шахтах их ждёт помощь.

В сцене боя вортигонты сражаются, снова используя электрические лучи. Также в Episode Two вортигонты показывают приёмы атаки и защиты, ранее не применяемые при Гордоне: они собирают шар зелёной энергии в руках и швыряют его об землю, образуя ударную волну, которая оглушает или ранит ближайших врагов.

В Episode Two описывается особый вид способности вортигонтов — вортальное кольцоК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Для этого вортигонты используют личиночный экстракт, добываемый в гнезде муравьиных львов. С помощью вортального кольца вортигонты излечивают серьёзное ранение Аликс Вэнс. Это состояние вортигонтов называется «глубокое погружение в ВортК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)».

В Белой Роще ближе к концу Episode Two игроку встречается вортигонт-ученыйК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) УрияК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), одетый в белый лабораторный халат и имеющий 9-й уровень допускаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Half-Life: Decay

В официальном дополнении Half-Life: Decay игроки, получившие высший ранг во всех миссиях, открывают дополнительную миссию «Xen Attack», где оба игрока играют за вортигонтов. Игроки контролируют «субъектов-трутней» Х-8973 и R-4913. Нихилант приказал им вернуть кристаллы, украденные из Зена научной командой из «Чёрной Мезы». Оба вортигонта способны восстанавливать жизнь, атакуя врагов или объекты.

«Всезнающий вортигонт»

В конце главы «Водная преграда» (карта d1_canals_13) в Half-Life 2 Фримен уничтожает преследующий его боевой вертолёт. Затем, пробравшись на площадку, с которой взлетел вертолёт, можно заметить два дренажных тоннеля в скале слева, на одном из которых отогнута решётка. Запрыгнув в этот тоннель и пробежав через радиоактивную лужу, игрок попадает в подземную пещеру, где находится вортигонт, которого фанаты назвали «всезнающим вортигонтом»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Вортигонт жарит хедкраба на костре и поёт на вортиречиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), иногда прерываясь, чтобы покашлять или отдышаться. Если обратить на себя его внимание, тот заговорит с игроком — будет выдавать множество реплик, относящихся к Чёрной Мезе, Зену, Гордону, Нихиланту и другим темам.

Отражение в других видах искусства

Использование приложений-«песочниц», таких как Garry’s Mod, позволило вортигонтам появиться в различных веб-комиксах и машинимах. Например, в комиксе «Гражданин: полужизнь и смерть Гордона Фромана» (англ. Concerned) невозможность для игрока атаковать союзных неигровых персонажей, таких как вортигонты в Half-Life 2, приводит к повторяющимся смешным ситуациям, когда главный герой Гордон Фроман постоянно пытается стрелять по вортигонтам ввиду их роли врагов в первой Half-Life. В конечном итоге это оборачивается против него же, так как когда вортигонты попытаются спасти Фромана из разрушающейся Цитадели, его враждебный настрой заставляет их просто оставить его на произвол судьбы.

Вортигонты несколько раз появлялись в машинимах, часто оказываясь там в роли второстепенных персонажей, таких как дворники под юрисдикцией Альянса. Кроме того, вортигонты занимают центральное место в одной из однопользовательских модификаций для первого Half-Life — Point of View (POV), в которой игрок выступает в роли раба-вортигонта в ходе атаки на Чёрную Мезу.

Культурное влияние

Товары

Образ вортигонтов оказался достаточно популярным, чтобы вдохновить создание плюшевой игрушки на его основе. Дизайн игрушки был разработан Даби Энгом, её продажа и дистрибуция осуществлялись через интернет-магазин Valve. Игрушка была выпущена в декабре 2006 года, незадолго до Рождества, поэтому плюшевый вортигонт был снабжён сделанной в одном с ним масштабе шляпой Санта-Клауса. Отзывы о плюшевой игрушке были благоприятными, игрушка хвалилась как прочная, также положительные отзывы были посвящены её артикуляции и детализации.

Реакция критики

Вортигонты получили разнообразный приём от критиков как враги и как союзные неигровые персонажи. Вортигонты и действующие с ними вместе чужеродные враги в Half-Life были положительно отмечены как «памятные враги», которые «действительно выглядят как органические существа», и были названы имеющими «страшное» естество. Работа по озвучке этих пришельцев было также высоко оценена. Тем не менее, искусственный интеллект внеземных неигровых персонажей (и вортигонтов в том числе) у критиков считался значительно худшим, чем у врагов-людей в игре, которые, вместо того чтобы просто пробежать после игрока через дверь, бросали гранаты, чтобы уничтожить игроков, в то время как, согласно рецензии на IGN, вершиной совместной работы среди пришельцев была просто группировка пришельцев, находящихся в одной комнате и атакующих в одном направлении. Превращение вортигонтов из вражеских персонажей в союзников в Half-Life 2 было описано рецензентами как «интригующее»; в рецензии PC Zone, в частности, говорилось о том, что вортигонты были одними из самых интересных персонажей в игре, играя роль «кого-то между Йодой и ET».

Краткое появление вортигонтов в Episode One получило смешанный приём со стороны критиков. Ряд обозревателей обнаружили часть сюжета, в которой вортигонты спасают Аликс и Гордона из верхней части Цитадели, запутанной — в рецензии на IGN отметили, что это просто «странно» и что не помогает дать ответы на вопросы сюжета. Другие рецензенты нашли участие вортигонтов разочарованием: рецензия GameSpot описывала то же событие как «невероятную отговорку» для спасения Аликс и удаление G-Man'а из остальной части игры. Роль вортигонтов в Episode Two получила большее одобрение со стороны критиков, которые описывали момент, когда вортигонты сопровождают игрока в ранней части игры, как «великую радость от того, что можно сражаться вместе», восхваляя их улучшенный искусственный интеллект и отмечая, что «тот факт, что они не пытаются сложно имитировать реальных людей», существенно помог презентации вортигонтов. Кроме того, изменения, внесённые во внешность и поведение вортигонтов в Episode Two, были высоко оценены критиками.

Разное

Имя в консоли:

• в Half-Life и аддонах: monster_alien_slave
• в Half-Life 2 и продолжениях: npc_vortigaunt

Ссылки

• David Hodgson. [www.primagames.com Half-Life 2: Raising the Bar]. — Roseville, Calif.: Prima Games, 2004. — 287 с. — ISBN 0-7615-4364-3.
• Heather Mitchell. Half-Life instruction manual. — Valve Software, 1998.
• David Hodgson. Half-Life 2: Prima Official Game Guide. — Prima Games, 2004. — ISBN 0-7615-4362-7.

Отрывок, характеризующий Вортигонты

«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.