Восстание Маджи-Маджи

Восстание Маджи-Маджи (с 1905 по 1907 год) — всеобщая борьба около 20 племен, проживающих на территории Германской Восточной Африки (современная Танзания) против немецких колонизаторов.

Причиной восстания послужили усиливающиеся репрессивные меры и ужесточающиеся законы колониальных властей, которые наращивали производство хлопковых деревьев в южных регионах колонии. Все это происходило в ущерб интересам местного африканского и индийского населения и небольшого султаната, существовавшего в регионе. Репрессивное законы, такие, как налог на мусор или запрет на охоту, усилили недовольство населения и в конце концов вылились в вооруженное восстание.

Восстание начали 20 июля 1905 года три мятежника: два мужчины из племен Мвури и Опунда, и женщина из племени Опунда. Они уничтожили плантации хлопчатника вблизи деревень Кипатуму и Надетте, на территории племени Матумби в континентальном секторе портового города Килва. Немного позже к восстанию присоединились другие различные племена и народности.

Важную роль в истории мятежа сыграл мужчина по имени Кинджиктиль, родом из района племени Матумби, который с момента происшествия в июне — июле 1904 года был признан людьми как пророк, и основал секту Культ-Маджи-Маджи (Маджи на Суахили означает «Вода»).

Туземное население верило, что оно сможет защититься помощью магии Маджи-Маджи, которая превратит оружие немецких колонизаторов в воду.

Все же большинство жертв восстания погибло не от немецкого оружия, а от голода, так как немецкие колониальные войска в 1907 году выжгли все деревни, поля и леса. К концу мятежа практически все местное населения было истреблено.

Некоторые отряды мятежников продолжали партизанскую войну до тех пор, пока в июле 1908 года не были арестованы и казнены.

В Танзании восстание Маджи-Маджи считается очень важной вехой в национальной истории. Джулиус Ньерере — первый президент объединенной Танзании — назвал повстанцев пионерами движения за национальное объединение страны, которое в 1964 году ознаменовалось созданием единого независимого государства.

Отрывок, характеризующий Восстание Маджи-Маджи

Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.