Восстание в Вене в октябре 1848

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Октябрьское восстание в Вене 1848 (нем. Wiener Oktoberaufstand) — последнее восстание Австрийской революции в 1848 году.

В сентябре 1848 г. в Австрии революция пошла на спад, тогда как в Венгрии под влиянием угрозы со стороны армии Елачича начался новый подъем. В Пеште был сформирован Комитет обороны во главе с Лайошем Кошутом, который стал центральным органом революции. Венгерской армии удалось разбить хорватов и австрийские отряды. Победы венгров вызвали активизацию революционного движения в Вене.

3 октября был опубликован манифест императора о роспуске венгерского Государственного собрания, отмене всех его решений и назначении Йосипа Елачича наместником Венгрии. На подавление венгерской революции было решено отправить часть венского гарнизона, что вызвало взрыв возмущения в Вене.

6 октября организация академический легион (радикально настроенные студенты) заведений разобрали железнодорожные рельсы, ведущие к столице, не дав возможность организовать отправку солдат в Венгрию. В городе вспыхнули беспорядки. На сторону восставших перешли и некоторые военные. На восстановление порядка были посланы правительственные войска, которые были разбиты рабочими венских предместий. Австрийский военный министр Теодор фон Латур был повешен. Шайки мятежников направились к центру города, где развернулись столкновения с национальной гвардией и правительственными войсками. Восставшие захватили цейхгауз с большим количеством оружия. Император и его приближенные бежали из столицы в Оломоуц. Рейхстаг Австрии, в котором остались лишь радикальные депутаты, принял решение о создании Комитета общественной безопасности для противостояния реакции и водворения порядка в городе, который обратился к императору с призывом отменить назначение Елачича наместником Венгрии и даровать амнистию.

Первоначально Октябрьское восстание в Вены было стихийным, центральное руководство отсутствовало. 12 октября во главе национальной гвардии встал Венцель Мессенхаузер, который создал генеральный штаб революции с участием Юзефа Бема и лидеров Академического легиона. По инициативе Бема были организованы отряды мобильной гвардии, включавшие вооруженных рабочих и студентов. Тем временем комендант Вены, граф Ауэрсперг обратился за помощью к Елачичу. Это вызвало новое восстание и изгнание правительственных войск и Ауэрсперга из столицы. Однако войска Елачича уже подошли к Вене и 13-14 октября попытались ворваться в город, но были отбиты. Венские революционеры обратились к Венгрии с просьбой о помощи. После некоторого колебания Кошут согласился оказать помощь Вене и направил одну из венгерских армий к австрийской столице. В Вену также прибыли отряды добровольцев из Брно, Зальцбурга, Линца и Граца. 19 октября венгерские войска разбили армию Елачича и вступили на территорию Австрии. Однако к этому времени Вена уже была осаждена 70-тысячной армией фельдмаршала Виндишгреца. 22 октября рейхстаг Австрии покинул столицу, а на следующий день Виндишгрец предъявил ультиматум о безоговорочной капитуляции и начал артиллерийский обстрел города. 26 октября правительственные войска ворвались в Вену в районе Дунайского канала, но были отбиты отрядами Академического легиона. 28 октября был захвачен Леопольдштадт и бои перенесены на улицы столицы. 30 октября состоялось сражение между имперскими и венгерскими войсками на подступах к Вене, у Швехата, в которой венгры были полностью разбиты и отступили. Это означало крах надежд защитников Вены. На следующий день имперские войска вступили в столицу.



Смотрите также

Напишите отзыв о статье "Восстание в Вене в октябре 1848"

Ссылки

  • [www.marxists.org/russkij/marx/1852/revolution_counter_germany/11.htm Энгельс Ф. Венское восстание]

Отрывок, характеризующий Восстание в Вене в октябре 1848

«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.