Восточные кантоны

Восто́чные канто́ны (фр. Les Cantons de l’Est (Ле-Кантон-де-л'Эст), англ. Eastern Townships (Истерн тауншипс)) — историко-культурный регион провинции Квебек в современной Канаде, с начала 1990-х годов почти целиком входит в административный регион Эстри, но муниципалитеты Артабаска, Друммонд и часть графств Вольф и Мегантик входят в административный регион Центральный Квебек, часть графства Мегантик является частью административного региона Шодье-Аппалачи, а часть графств Шеффорд и Миссискуа - частью административного региона Монтережи.

История и топономика региона

Территория современных Восточных кантонов была заселена индейскими племенами ирокезов и алгонкинов. В ходе французской колонизации Северной Америки в XVII-XVIII вв., долины реки Святого Лаврентия и её притоков, в частности реки Святого Франциска, были включены в состав французских владений, получивших название неофициальное название Новая Франция. Несмотря на свою принадлежность французскому государство, регион впоследствии ставший Восточными кантонами, не был заселён французскими колонистами и оставался покрытым лесами, в которых обитали немногочисленные индейские племена. Британская администрация, сменившая французскую власть в 1760-х гг., первые два десятилетия никак не отразилась на жизни региона — он продолжал оставаться неосвоенным и безлюдным, хотя не так далеко — в долине реки Святого Лаврентия, продолжали сохраняться очаги франкоканадского хозяйствования, оставшиеся на месте бывших синьорий, полуфеодальных наделов, розданных французской королевской властью колонистам.

Ситуация в корне изменилась лишь после войны за независимость США(1775—1783, после завершения которой группы британских лоялистов решили переселиться из США на территорию современной Канады.

Первые группы лоялистов расселились в Верхней Канаде (территория современного Онтарио, в Нью-Брансуике, а также в долине реки Св. Франциска. В 1780-1840-х гг. регион развивался как исключительно англоязычный: в отличие от соседних синьорий, идущих вглубь по обоим берегам реки Св. Лаврентия, здесь возобладала британская система земельных наделов — грантов. В регионе распространялся англиканство, а не католичество, появились первые города (Магог (Квебек), Шербрук, Гренби) с типичной британской архитектурой.

Однако, со временем установление американо-канадской границы и внутриканадских границ, а также несколько замкнутое положение региона, зажатого между границей с США, с одной стороны, и франкокандскими регионами, с другой, привело к тому что регион оказался в составе Нижней Канады, где преобладало франкоканадское население (на тот момент свыше 600 тыс. человек). Таким образом, англофоны Квебека оказались в меньшинстве, хотя их абсолютная и относительная величина (25 %) была значительной и даже увеличивалась плоть до 1860-х гг. Англофоны основали и крупнейший в регионе англоязычный университет Бишопс (букв. Епископский) — единственный на территории франкоязычного Квебека, за исключением двух других — Университет Макгилла и университет Конкордия, расположенных в Монреале, где до сих пор сохраняется значительное англоязычие (охватывающее до 25 % населения на острове Монреаль).

Коренной лингвистический перелом в Восточных Кантонах произошёл именно в 1840-1880-х гг, когда британские промышленники привлекали франкоканадцев на лесоповал, в том числе и на постоянное поселение.

Высокий уровень рождаемости франкоканадцев и близость Квебека привели к тому, что они вскоре численно возобладали, хотя англоязычное большинство, вероятно, сохранялось в округе вплоть до конца 1860-х, а в городах до 1880-х г. Таким образом, это единственный регион в Северной Америке, где французский язык постепенно оттеснил английский. Одновременно с распространением французского языка в регионе возникла необходимость перевода его исконно английского названия — Eastern Townships (Истерн Тауншипс), фр. Cantons de L’Est (Кантон дё Лэст) как раз и является калькой с этого названия; слово кантоны стало употребляться под влиянием кантонов Швейцарии, где также распространён французский язык. Впоследствии появилось и разговорно-обобщительное Эстри, впоследствии ставшее названием административного региона, в который входит часть Восточных кантонов.

Население и языковая ситуация

В настоящее время в округе абсолютно преобладают франкофоны (около 92 %), численность англоязычного населения сокращается и в настоящее время не превышает 4 %, столько же составляют аллофоны. Влияние англофонов по-прежнему, однако, прослеживается в топонимике, архитектуре, культуре региона.

Экономика

Благодаря своему южному положению и близости США Восточные Кантоны — один из самых освоенных и густозаселённых регионов Квебека. Столица региона — город Шербрук, насчитывающий порядка 150 тыс. жителей.

Отрывок, характеризующий Восточные кантоны

Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.