Вото
| Вото марш. Wōtto | |
 | |
| 10°06′ с. ш. 165°58′ в. д. / 10.100° с. ш. 165.967° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=10.100&mlon=165.967&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 10°06′ с. ш. 165°58′ в. д. / 10.100° с. ш. 165.967° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=10.100&mlon=165.967&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Цепь Ралик |
| Акватория | Тихий океан |
| Количество островов | 18 |
| Общая площадь | 4,33 км² |
| Наивысшая точка | 3 м |
| Страна |  Маршалловы Острова |
| Население (2011 год) | 97 чел. |
| Плотность населения | 22,402 чел./км² |
Вото (англ. Wotho, марш. Wōtto [ɔ̯ɔ͡ʌtˠːʌ͡ɔɔ̯]) — атолл в Тихом океане в цепи Ралик (Маршалловы Острова). Историческое название — атолл Шанца.
Содержание
География
Вото расположен в цепи Ралик. Ближайший материк, Австралия, находится в 3400 км[1].
Остров имеет неправильную форму и состоит из 18 островков, или моту[2]. Площадь сухопутной части Вото составляет 4,33 км², площадь лагун — 94,92 км²[3].
Остров покрыт густыми зарослями типичной для атоллов растительности, в основном пизонией[1]. На Вото гнездится большое количество морских птиц.
Климат на острове влажный тропический. Случаются разрушительные циклоны[1].
История
Согласно мифологическим представлениям маршалльцев остров был создан богом Лова[4].
Вото был впервые открыт европейцами 12 января 1565 года. Это сделал испанский капитан Мигель Лопес де Легаспи[5].
30 мая 1865 года Вото был повторно открыт капитаном русского корабля «Америка» Иваном Ивановичем Шанцем, который назвал его «Островом Шанца»[6]. Впоследствии мимо острова проплывало множество торговых и китобойных судов.
В 1860-х годах на Маршалловых островах стали появляться первые германские торговцы копрой, а в 1874 году Испания официально объявила о своих притязаниях на архипелаг[7]. 22 октября 1885 года Маршалловы острова были проданы Испанией Германии, которая управляла архипелагом через Джалуитскую компанию. Официально германский протекторат над островами был установлен 13 сентября 1886 года[7]. С 1 апреля 1906 года все острова архипелага были в составе Германской Новой Гвинеи, подчиняясь окружному офицеру Каролинских островов. В 1914 году Маршалловы острова были захвачены японцами[7]. В 1922 году острова стали мандатной территорией Лиги Наций под управлением Японии. С 1947 года архипелаг стал частью Подмандатной территорией Тихоокеанские острова под управлением США[7]. В 1979 году Маршалловы острова получил ограниченную автономию, а в 1986 году с США был подписан Договор о свободной ассоциации, согласно которому США признавали независимость Республики Маршалловы Островов. С тех пор Вото — часть Республики Маршалловы Острова.
Население
В 2011 году численность населения атолла составляла 97 человек. Вото образует один из 33 муниципалитетов Маршалловых Островов[8]. В нижней палате парламента страны (марш. Nitijela) остров представляет один депутат[9].
Напишите отзыв о статье "Вото"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [islands.unep.ch/ILL.htm#1390 UN SYSTEM-WIDE EARTHWATCH Web Site. Маршалловы Острова. (англ.)]
- ↑ [www.pacificweb.org/DOCS/rmi/pdf/1997%20Yearbook.pdf Таблица 1.1. География Маршалловых Островов. (англ.)]
- ↑ [marshall.csu.edu.au/Marshalls/html/atolls/wotho.html Остров Вото. (англ.)]
- ↑ Virginia Hamilton, Barry Moser. In the Beginning: Creation Stories from Around the World. — Harcourt Trade, 1988. — С. 105—106.
- ↑ [marshall.csu.edu.au/Marshalls/html/Shiplist/Wotho.html Корабли, проплывавшие мимо Бикара. (англ.)]
- ↑ [www.micsem.org/pubs/articles/historical/forships/marshalls.htm Иностранные суда в Микронезии. Маршалловы Острова. (англ.)]
- ↑ 1 2 3 4 [www.worldstatesmen.org/Marshall_islands.htm World Statesmen.org. Маршалловы Острова. (англ.)]
- ↑ Office of the President, Republic of the Marshall Islands. [rmigovernment.org/about_your_government.jsp?docid=6 The Nitijela (Parliament).] (англ.). Проверено 29 мая 2008. [www.webcitation.org/60qN7VCxV Архивировано из первоисточника 11 августа 2011].
- ↑ Конституция Маршалловых Островов, ст. 4, § 2, п. 1.
| |||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вото
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
