Во все тяжкие (2-й сезон)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Во все тяжкие (2 сезон)

Обложка DVD второго сезона
Страна США США
ТВ-канал AMC
Первый показ 8 марта 200931 мая 2009
Количество эпизодов 13
Хронология сезонов
← Предыдущий Следующий →
1 сезон 3 сезон

Премьера второго сезона американской телевизионной драмы «Во все тяжкие» состоялась 8 марта 2009 года. Показ новых эпизодов продолжался до 31 мая 2009 года. Он состоял из 13 эпизодов, каждый по 47 минут длительностью. Новые эпизоды показывались каждое воскресенье в 10 вечера на кабельном телеканале AMC в США. Полный второй сезон был выпущен на DVD для Региона 1 и на Blu-ray для Региона A 16 марта 2010[1].





Сюжет

Команда

Основной состав

Приглашенные звёзды

Дэнни Трехо (2 сезон 7 серия)

Эпизоды

<tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep8">8</td><td>1</td> <td style="text-align: center;">«Seven Thirty-Seven» 
«Семьсот тридцать семь»</td><td>Брайан Крэнстон</td><td>Дж. Робертс</td><td>8 марта 2009</td><td>1,66[2]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Завершив свою сделку с Туко на свалке, Уолт и Джесси осознают, насколько неуравновешенным и жестоким он может быть. Оба, Уолт и Джесси, напуганы зловещим, черным внедорожником. Джесси решает убрать Туко, прежде чем он убьет их, но Уолт предлагает более продуманный план с использованием рицина. Возникает паника, когда они думают, будто Туко принялся убивать своих приближенных. Хэнк рассматривает кадры записи с камеры видеонаблюдения взломанного склада, но не догадывается, что это работа Уолта и Джесси. Скайлер сообщает Хэнку о магазинных кражах Мари, и узнает, что она проходит курс терапии от клептомании. Туко похищает Джесси и Уолта. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep9">9</td><td>2</td> <td style="text-align: center;">«Grilled» 
«Попандос»</td><td>Чарльз Хейд</td><td>Джордж Мастрас</td><td>15 марта 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Похищенные сумасбродным Туко, Уолт и Джесси находятся в плену в пустынной лачуге, где Саламанка часто скрывается и заботится о своем больном дяде, который был когда-то вором в законе, но вследствие перенесенного инсульта стал безмолвным инвалидом и теперь общается с окружающими с помощью звонка. Свояк Уолта Хэнк и DEA свернули всю организацию Туко, и Туко приходит к заключению, что один из его соратников - стукач. Уолт безуспешно пытается скормить Туко подготовленный яд. Хэнк тем временем переключился на поиск Уолтера. Скайлер всеми силами помогает разыскать своего мужа и раздает на улице листовки с его фото. Хэнк вспоминает, что Джесси Пинкмэн продавал марихуану Уолту и пытается разыскать его. Используя свой звонок, дядя Туко пытается предупредить племянника о том, что похищенные им Уолтер и Джесси задумали нечто враждебное. Туко выталкивает обоих на улицу и планирует расправу. Однако Уолтеру и Джесси удается ранить Туко и скрыться. Хэнк приезжает по следам авто Джесси и сталкивается с окровавленным Туко. Краткая перестрелка заканчивается смертью наркодилера. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep10">10</td><td>3</td> <td style="text-align: center;">«Bit by a Dead Bee» 
«Укус мёртвой пчелы»</td><td>Терри Макдоно</td><td>Питер Гулд</td><td>22 марта 2009</td><td>1,13[3]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Сбежав от Туко, Уолт и Джесси осознают, что по возвращении домой им придётся объяснять, где они пропадали. Они решают разделиться. Уолт на попутке добирается до городка, отправляется в супермаркет, снимает с себя одежду и разбрасывает её в проходах. Мистер Уайт госпитализирован и, симулируя амнезию, заявляет лечащим врачам, что потерял память и не помнит ничего из последних нескольких дней. Джесси возвращается к своему дому, переносит всё оборудование из подвала в автофургон и просит своего друга по прозвищу Барсук спрятать этот фургон на некоторое время. Когда ОБН задерживает его, Джесси утверждает, что провёл все выходные с проституткой. Хэнк ему не верит и предъявляет изъятую из его машины сумку с деньгами. Однако Джесси отказывается от этих денег. Надеясь, что сможет расколоть Джесси, Хэнк приводит для очной ставки с задержанным дядю Туко, чтобы опознать его, но тот, как бывалый мексиканский бандит "в законе", отказывается сотрудничать с властями. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep11">11</td><td>4</td> <td style="text-align: center;">«Down» 
«На дне»</td><td>Джон Дал</td><td>Сэм Кэтлин</td><td>29 марта 2009</td><td>1,29[4]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Уолт и Джесси встречаются в магазине и обсуждают дальнейшие планы. У Джесси нет денег, Уолт даёт ему 600 долларов, тот жалуется, что этого мало. Уолт говорит, что не может покинуть дом больше чем на 20 минут — жена сразу начинает беспокоиться. Родители Джесси обнаруживают лабораторию по производству мета у него в подвале и решают прогнать его из дома. Джесси становится бездомным. Никто из его бывших друзей не соглашается предоставить ему кров даже на время. Джесси ночью пробирается на стоянку и проникает в свой дом на колёсах. Наутро его обнаруживает хозяин стоянки и требует вернуть ему долг за ремонт и хранение фургона. Они торгуются о сумме и условиях, но договориться им не удаётся. В результате хозяин решает не ждать денег от Джесси, а продать фургон вместе с лабораторией. Джесси угоняет фургон. Между тем, вернувшийся домой Уолтер ведёт себя с домашними подчёркнуто вежливо и услужливо. Однако жена Уайта, Скайлер, начинает что-то подозревать: она становится задумчивой и скрытной. Скайлер устала от изменившегося поведения Уолта и упорно пытается выяснить, чем всё-таки занимается её муж. Они ругаются, и Скайлер уезжает. Появляется Джесси, опять требует денег, они с Уолтом ругаются и даже дерутся, потом Уолт всё же соглашается отдать Джесси часть своих денег. В конце эпизода показано, что Скайлер сидит в машине и закуривает сигарету. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep12">12</td><td>5</td> <td style="text-align: center;">«Breakage» 
«Бой товара»</td><td>Йохан Ренк</td><td>Мойра Уолли-Бекетт</td><td>5 апреля 2009</td><td>1,21[5]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Уолт продолжает лечение, чувствует улучшение, но обеспокоен растущими медицинскими счетами. Джесси начинает налаживать дела: оплачивает долг за хранение своего фургона, платит за сломанные им на стоянке ворота и повреждённый туалет, приобретает новую машину и арендует жильё. Он заинтересовывается живущей по соседству хозяйкой его нового дома Джейн. Уолт и Джесси снова варят мет. Джесси не хочет продавать мет мелкими порциями — он готов рисковать исключительно ради крупной прибыли. Уолтер предлагает своему напарнику занять место Туко. Джесси собирает своих знакомых и организовывает распространение. Хэнк и ОБН обсуждают имя Хайзенберга и высказывают сомнение в реальности существования этого человека. Уолт при чистке засорившегося унитаза обнаруживает пачку от сигарет. Хэнк получает повышение и скоро будет переведён на новое место, в то же время у него возникают проблемы со здоровьем. Скайлер мирится с сестрой. Skinny Pete (один из дилеров Джесси) ограблен парой наркоманов. Уолт выходит из себя и говорит, что если они оставят это происшествие безнаказанным, скоро все узнают, что Джесси и его дилеры — лёгкая добыча. Уолт ругается со Скайлер по поводу пачки из-под сигарет. Хэнк выбрасывает подаренный ему некоторое время назад коллегами по работе стеклянный куб с гриллзами Туко в реку. Уолт привозит своему напарнику пистолет и настаивает, чтобы Джесси разобрался с наркоманами, ограбившими их дилера. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep13">13</td><td>6</td> <td style="text-align: center;">«Peekaboo» 
«Игра в прятки»</td><td>Питер Медак</td><td>Дж. Робертс и Винс Гиллиган</td><td>12 апреля 2009</td><td>1,41[6]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #2c6576" colspan="7"> Джесси выясняет, где живут наркоманы, ограбившие Skinny Pete, приезжает по адресу, но не застаёт их дома. Когда наркоманы возвращаются, Джесси направляет на них оружие и требует вернуть ему деньги и украденный мет. Наркоманы говорят, что мет они потеряли, и предлагают рассчитаться деньгами из украденного ими только что банкомата. Они втроём пытаются вскрыть банкомат, но когда Джесси отвлекается на ребёнка, наркоманка оглушает его. Садясь в машину после работы, Уолтер обнаруживает на ветровом стекле объявление о его пропаже с обидной надписью «Потерял штаны, голозадый» и гневно реагирует на это, предлагая поймать шутников и подвергнуть их мучительной смерти. Ложь Уолта по поводу оплаты лечения грозит быть раскрытой, когда Грэтхен приезжает в гости к Скайлер. Грэтхен не хочет помогать Уолту в его лжи, а он напоминает ей об их отношениях в прошлом и о том, как она со своим мужем нажились на его идее. Уолт конфликтует с Грэтхен, та звонит Скайлер и говорит, что не будет больше оплачивать лечение Уолта. В разговоре со Скайлер Уолт объясняет этот отказ финансовыми проблемами компании Грэтхен и её мужа. Джесси приходит в себя и становится свидетелем убийства наркоманкой своего сожителя - та опрокидывает на последнего банкомат за то, что тот многократно назвал её мымрой и чтобы взять его мет. Банкомат неожиданно открывается, Джесси забирает деньги, снимает телефонную трубку, набирает 911, выводит ребёнка из дома и убегает. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep14">14</td><td>7</td> <td style="text-align: center;">«Negro y Azul» 
«Чёрный и голубой»</td><td>Феликс Энрикес Алькала</td><td>Джон Шибан</td><td>19 апреля 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Джесси переживает инцидент с гибелью наркомана и не отвечает на телефонные звонки Уолтера, поэтому последний вынужден взять на себя работу напарника и самостоятельно передавать мет бегункам. Весь город думает, что Джесси собственноручно жестоко убил наркомана, кинувшего его. У Джесси теперь репутация хладнокровного убийцы, и поэтому все покупатели мета теперь расплачиваются исправно. Уолт полагает, что сейчас самое время использовать возникший ниоткуда миф о жестокости Джесси для расширения территорию торговли. Скайлер возвращается на свою прежнюю работу - на должность главного бухгалтера. Хэнк прибывает на новое место службы. Он сказал жене, что это офисная работа, но на самом деле ему приходится выполнять опасную работу на передовой. Хэнк производит плохое впечатление на сослуживцев, в частности, им не нравится, что их новый сотрудник не знает испанского. Во время выполнения одного из заданий Хэнку становится плохо от вида отрезанной человеческой головы, прикреплённой к черепахе. Сослуживцы смеются над ним и над ситуацией, но их веселье длится недолго: оказывается, что черепаха начинена взрывчаткой. В результате взрыва один федеральный агент погибает, несколько сотрудников спецподразделения получают серьёзные ранения, одному из них взрывом отрывает ногу. Хэнк в это время ходил к машине за пакетом для вещественных доказательств, поэтому чудом не пострадал. Джесси покупает новый телевизор и приглашает к себе Джейн. Телевизор долго настраивает каналы, Джесси нервничает, Джейн берёт его за руку. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep15">15</td><td>8</td> <td style="text-align: center;">«Better Call Saul» 
«Лучше позвони Солу»</td><td>Терри Макдоно</td><td>Питер Гулд</td><td>26 апреля 2009</td><td>1,04[7]</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Джесси и Джейн просыпаются вместе. Барсука повязали - Уолту и Джесси грозит опасность. Хэнка переводят обратно в Альбукерке, он переживает стресс после кровавых событий в Мексике. Из-за синего мета, найденного у Барсука, к последнему проявляет интерес УБН, в том числе и Хэнк, разыскивающие Хайзенберга. Для Барсука нанимают пронырливого адвоката Сола Гудмана, который предлагает отпустить наркодилера в обмен на информацию о поставщиках. Уолт предлагает адвокату 10 тысяч долларов за то, что Сол организует освобождение Барсука без сдачи поставщика, но адвокат отказывается. Тогда Джесси и Уолт похищают Сола, запугивают его, и им, в конце концов, удаётся договориться. За гонорар в 80 тысяч долларов в тюрьму вместо Барсука идёт отпетый уголовник, которого выдают за Хайзенберга, Барсука же отпускают. Некоторое время спустя Сол находит Уолта в школе и предлагает ему свои услуги в качестве постоянного адвоката. Сол резонно замечает, что в организации преступного бизнеса Уолта имеется масса изъянов, и что, раз ему самому удалось довольно быстро разыскать мистера Уайта, то полиции сделать это будет ещё проще. В жилище Джесси привозят заказанную им огромную кровать. Роман Джесси и Джейн набирает обороты. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep16">16</td><td>9</td> <td style="text-align: center;">«4 Days Out» 
«Четыре дня отсутствия»</td><td>Мишель Макларен</td><td>Сэм Кэтлин</td><td>3 мая 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Уолт проходит плановое медобследование, чтобы узнать, насколько успешно идёт лечение от рака. Результаты будут готовы через неделю, но во время процедуры он замечает на снимке лёгкого белое пятно значительных размеров и решает, что его дела плохи. Сол Гудман и Уолт подсчитывают деньги. Оказывается, денег у Уолта очень мало. Сол расстраивается, узнав, что жить Уолту остаётся недолго. Мистер Уайт решает форсировать события: сообщает жене, что отправляется навестить мать, а сам убеждает Джесси поехать на 4 дня в пустыню варить мет. В качестве решающего аргумента Уолт использует ложь о том, что украденный ими метиламин начинает портиться. После двух дней упорной работы напарники приготовляют мета на $672,000 каждому. Эти цифры приводят обоих в восторженное расположение духа, но тут выясняется, что Джесси по небрежности оставил ключ в замке зажигания фургона, что привело к полной разрядке аккумулятора. Партнёры пытаются зарядить аккумулятор от генератора, но генератор загорается, а Джесси тушит его, выливая весь запас питьевой воды. Джесси удаётся дозвониться до Skinny Pete с просьбой о помощи, но тот, отправившись в путь, вскоре сбивается с дороги. Уолт и Джесси остаются в пустыне без воды, еды, электричества и связи. Уолт впадает в уныние, Джесси его подбадривает. На следующий день партнёрам удаётся соорудить аккумулятор из подручных средств. Они заводят двигатель и возвращаются домой. Во время визита к онкологу выясняется, что заболевание Уолта вступило в фазу ремиссии - опухоль в лёгком уменьшилась на 80%. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep17">17</td><td>10</td> <td style="text-align: center;">«Over» 
«Конец бизнеса»</td><td>Фил Абрахам</td><td>Мойра Уолли-Бекетт</td><td>10 мая 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Несмотря на хорошие новости об улучшении состояния здоровья, Уолт чувствует себя несчастным и подавленным. Джесси рад за Уолта: «Молодец, ты вломил раку!». Уолт информирует напарника о желании уйти из бизнеса. Скайлер устраивает вечеринку для родственников и друзей семьи в честь выздоровления Уолта. Уолт много пьёт сам, наливает несовершеннолетнему сыну и ссорится из-за этого с Хэнком. Испытывая угрызения совести, Уолт устраивает в доме ремонт: собственноручно устанавливает новый водонагреватель и меняет прогнивший пол. Отношения Джесси и Джейн развиваются, но Джесси обижается на Джейн за то, что она представила отцу своего бойфренда всего лишь в качестве квартиросъёмщика. Джесси расстраивается, Джейн подсовывает ему под дверь лист бумаги с рисунком-извинением. Скайлер привлекает внимание своего работодателя и находит у него сочувствие. Уолт встречает в магазине хозяйственных товаров парня, закупающего ингредиенты для приготовления мета, и на ходу даёт ему несколько дельных советов. Потом подходит к нему на стоянке и, глядя парню прямо в глаза, говорит: «Не лезь на мою территорию!» В облике и поведении интеллигентного школьного учителя начинают отчётливо проявляться черты сурового и решительного человека. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep18">18</td><td>11</td> <td style="text-align: center;">«Mandala» 
«Мандала»</td><td>Адам Бернштейн</td><td>Джордж Мастрас</td><td>17 мая 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Конкуренты Уолтера и Джесси убивают одного из их бегунков, Комбо, - за то, что тот торговал на их территории. Остальные бегунки напуганы и отказываются работать. Узнав, что у Уолтера и Джесси имеется более 17 кг нереализованного мета, Сол Гудман предлагает продать всю партию крупному дилеру. Уолт не желает повторения истории с Туко, но всё же соглашается на предложение адвоката. Джесси подтверждает догадку Джейн о том, что он является наркоторговцем. Сол сводит Уолта и Джесси с оптовым наркодилером Гасом. Однако Гасу не понравилось, что Джесси опаздывает на встречу и пребывает под кайфом, и он решает не работать с Джесси и Уолтом. Тем не менее Уолт сумел найти Гаса и убедить его начать сотрудничество. Проверяя финансовую документацию, Скайлер обнаруживает, что её начальник Тед прячет часть прибыли от налогов. Она обещает шефу, что не сдаст его властям, но и отказывается его покрывать. Джейн снова начинает употреблять наркотики. Гас даёт Уолту всего час на доставку партии мета, однако возникает неожиданное препятствие: пребывающие в отключке Джесси и Джейн не открывают. Чтобы забрать хранящийся в доме мет, Уолту приходится взламывать дверь. В это же время у Скайлер начинаются роды. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep19">19</td><td>12</td> <td style="text-align: center;">«Phoenix» 
«Феникс»</td><td>Колин Бакси</td><td>Джон Шибан</td><td>24 мая 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> Уолт отказывается отдавать Джесси его половину вырученных от продажи мета денег до тех пор, пока тот не завяжет с наркотиками. Узнав об этом, Джейн шантажом вынуждает Уолта рассчитаться с напарником. Уолт случайно встречает в баре отца Джейн, не догадываясь, кто он. Мужчины разговаривают о детях и семейных ценностях. В тот же вечер Уолтер отправляется навестить Джесси и обнаруживает того вместе с его подругой в отключке. Уолт пытается разбудить Джесси, но тот не просыпается, а только немного поворачивается и непроизвольно толкает лежащую рядом подругу. Джейн переворачивается на спину, её начинает рвать, - но Уолт не делает ничего, чтобы помочь ей. Джейн захлёбывается рвотным содержимым на глазах у Уолта. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep20">20</td><td>13</td> <td style="text-align: center;">«ABQ» 
«Альбукерке»</td><td>Адам Бернштейн</td><td>Винс Гиллиган</td><td>31 мая 2009</td><td>N/A</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="7"> После смерти Джейн Уолт обращается за помощью к адвокату Гудману. Сол присылает своего доверенного, Майка, который наводит порядок в жилище Джесси и инструктирует последнего о его дальнейших действиях. Отец Джейн приезжает за дочерью, чтобы отвезти её в реабилитационный центр, и узнаёт о её смерти. Джесси тяжело переживает гибель подруги, чувство вины толкает его к активному употреблению наркотиков. Уолт вытаскивает напарника из притона и определяет на лечение. Сын мистера Уайта создаёт благотворительный интернет-сайт по сбору средств на операцию для отца. Никто и не догадывается, что Уолт, с помощью хакера, сам переводит на этот счёт добытые продажей наркотиков деньги. Операция проходит успешно, прогноз благоприятный. Скайлер продолжает относиться с подозрением к необычному поведению супруга. Она проводит собственное расследование, обзванивает друзей и родственников и убеждается, что Уолт врал ей всё это время. Скайлер забирает ребёнка и покидает дом. Перед расставанием она требует, чтобы Уолтер собрал вещи и уехал. Отец Джейн — авиадиспетчер, из-за его ошибки над Альбукерке сталкиваются два самолёта. В бассейн мистера Уайта прямо с неба падает одноглазый розовый плюшевый медвежонок с обожжённым левым боком. </td></tr>
# Название Режиссёр Сценарий Дата премьеры Кол-во зрителей
в США (млн)

Интересные факты

Названия серий 1, 4, 10 и 13 на английском языке составляют фразу "Seven thirty-seven down over ABQ", что в переводе означает "Боинг-737 разбился возле Альбукерке". Эта фраза связывает воедино странные на первый взгляд вступления с опаленной игрушкой, плавающей в бассейне, а также описывает главное событие финала сезона.

Напишите отзыв о статье "Во все тяжкие (2-й сезон)"

Примечания

  1. David Lambert. [www.tvshowsondvd.com/news/Breaking-Bad-Date-Change/13217 Breaking Bad - Slight Delay for Season 2 DVD and Blu-ray (and also Season 1 Blu-ray)]. TVShowsOnDVD.com (January 15, 2010). Проверено 3 августа 2011. [www.webcitation.org/69vzmnbv1 Архивировано из первоисточника 15 августа 2012].
  2. Seidman, Robert [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/03/10/icarly-burn-notice-and-wwe-raw-top-cable-charts/14228/ iCarly, Burn Notice and WWE RAW top cable charts]. TV by the Numbers (March 10, 2009). Проверено 20 июня 2011. [www.webcitation.org/69xFsvCHx Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].
  3. Gorman, Bill [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/03/30/sunday-ratings-ncaa-overrun-lifts-cbs-to-victory-fox-captures-youth-demo/15427/comment-page-3/ Sunday Ratings: NCAA Tourney Lifts CBS To Victory, Fox Captures Youth Demo]. TV by the Numbers (March 30, 2009). Проверено 20 июня 2011. [www.webcitation.org/69xFtnubt Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].
  4. Seidman, Robert [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/04/01/glut-of-wednesday-television-viewing-winds-down-with-finales-of-life-on-mars-damages-and-life/15745 My Wednesday viewing dwindles with finales of Life on Mars, Damages and Life]. TV by the Numbers (April 1, 2009). Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/69xFua5Lz Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].
  5. Seidman, Robert [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/04/07/damages-season-finale-draws-few-wwe-raw-ncis-lead-cable-viewing/16141 Damages season finale draws few, WWE RAW, NCIS lead cable viewing]. TV by the Numbers (April 7, 2009). Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/69xFvGdhz Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].
  6. Seidman, Robert [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/04/14/wwe-raw-and-nora-roberts-tribute-bookend-cable-top-20-rescue-mepremieres/16701 WWE RAW and Nora Roberts Tribute bookend cable top 20, Rescue Me premieres]. TV by the Numbers (April 14, 2009). Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/69xFw1exN Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].
  7. Seidman, Robert [tvbythenumbers.zap2it.com/2009/04/28/wwe-raw-nfl-draft-and-yankees-red-sox-lead-weekly-cable-viewing/17595 Updated: WWE RAW, NFL Draft and Yankees / Red Sox Lead Weekly Cable Viewing]. TV by the Numbers (April 28, 2009). Проверено 1 апреля 2011. [www.webcitation.org/69xFwqgU4 Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].

Ссылки

  • [breakingbad.wikia.com/wiki/Season_2 Season 2]


Отрывок, характеризующий Во все тяжкие (2-й сезон)

– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!