Heroes of Might and Magic 3½: In the Wake of Gods

Heroes of Might and Magic 3½: In the Wake of Gods
Титульный экран игры
Разработчик	CoreWOG (ранее WoG Team)
Часть серии	Heroes of Might and Magic
Дата выпуска	20 ноября 2001
Последняя версия	3.58f / 17 ноября 2004
Последняя бета-версия	3.59 альфа / 19 декабря 2013
Жанры	Пошаговая стратегия, RPG
Платформа	PC
Режимы игры	Однопользовательская игра, многопользовательская игра
Управление	Клавиатура, мышь

Heroes of Might and Magic 3½: In the Wake of Gods (также Heroes 3,5, сокращённо WoG; рус. «Во имя богов») — неофициальное дополнение к пошагово-стратегической компьютерной игре Heroes of Might and Magic III, разработанной New World Computing и выпущенной компанией The 3DO Company в 1999 году.

Первоначально, проект In the Wake of Gods, которым единолично занимался Вячеслав Сальников, всего лишь объединял изменения, внесённые в Heroes III официальными аддонами Armageddon’s Blade и The Shadow of Death. Впоследствии In the Wake of Gods стал разрабатываться международной группой поклонников Heroes III, известной как WoG Team. Позже она была преобразована в команду под названием CoreWoG. Как дополнение, Heroes 3½: In the Wake of Gods не только вносит в оригинальную игру различные элементы вроде новых артефактов и существ, но и кардинально меняет игровой процесс Heroes III при помощи скриптового движка Event Related Model.

Первая играбельная версия аддона In the Wake of Gods была выпущена 20 ноября 2001 года. После выпуска версии 3.58f в ноябре 2004 года создателями аддона была анонсирована версия 3.59, новости об активной разработке которой, впоследствии, перестали появляться. 19 декабря 2013 года команда CoreWoG объявила, что взялась за дополнение с новыми силами, и выпустила альфа-версию 3.59. Вместе с этим, исходный код In the Wake of Gods стал открытым.

Текущие нововведения

Игровой процесс

В качестве одной из новинок игрового процесса Heroes 3½: In the Wake of Gods игроку дана возможность оставлять часть армии или имеющийся артефакт своего героя на свободной клетке карты приключений. В случае расформирования армии появляется стандартный диалог обмена — вроде того, что выдаётся в гарнизонах при найме существ. Оставлять на карте можно войска лишь одного вида, при этом такая возможность действует не для всех существ. Армия, оставленная на карте, будет пускаться в бегство при контакте с героями игрока, но станет проявлять агрессию к его противникам.

В дополнении изменены свойства некоторых героев игры. Герой Нагаш из города Некрополис имеет новую специальность — «Вуаль Тьмы» (англ. Veil of Darkness). Так же, как и с одноимённым строением в Некрополисе и на карте приключений, благодаря этой специальности Нагаш закрывает область вокруг себя неразведанной для вражеских героев территорией; при этом, радиус тёмной завесы зависит от количества очков заклинаний героя. Герой Джеддит (Подземелье) получил специальность «Строитель» (англ. Builder), с которой может перестраивать разрушенные города в любой другой тип (см. раздел #Разрушение городов).

Были введены дополнительные опции и возможности на экране битвы. Если какое-то существо имеет более, чем один вид атаки, можно выбрать предпочитаемое действие этого существа, нажав правой кнопкой мыши по игровой кнопке «защищаться». Выбранное действие будет по умолчанию считаться основным до конца боя. Для существ дальнего боя возможны опции «стрельба»/«рукопашная», для воинов с атакующими заклинаниями — «колдовать»/«рукопашная», а для существ со способностью гарпий — «атаковать и вернуться»/«атаковать без возвращения». Если существо имеет более двух режимов атаки, то, соответственно, вариантов будет больше. Стрелковые башни в бою при осаде города получили возможность зарабатывать опыт, который сказывается на их уроне. Если игрок держит замок в течение недели, башни увеличивают урон по формуле (100%+100×количество недель%). Если город успешно отражает атаку, это считается за одну неделю. Если город захватывается, весь опыт башен теряется. Центральная башня получает опыт независимо от двух боковых, потому что строится отдельно.

Разрушение городов

В In the Wake of Gods появилась возможность разрушать города и возводить на их месте новые — в том числе города иного типа.

Процесс проходит постепенно: для полного разрушения города герой должен поочерёдно уничтожить все построенные в нём здания. Каждое разрушение здания забирает часть очков хода героя и требует некоторое количество золота. Если разрушается какое-либо жилище существ, в котором содержатся не нанятые воины, они потребуют золото взамен своего ухода; в противном случае, можно вступить с ними в битву и продолжить разрушение после победы (в то же время, если игрок терпит поражение, он всё равно не лишается своего героя). Последним разрушаемым зданием в городе всегда остаётся Управа; после её уничтожения в пустом городе появляется строение Кузница, в которой обитают призраки. При выходе героя город будет недоступным в течение шести игровых дней, а его гарнизон переходит под управление призраков. Спустя шесть дней город снова становится доступным для посещения и найма призраков из Кузницы. Пока все призраки не будут выкуплены, город остаётся разрушенным и будет считаться нейтральным при выходе из него. После выкупа всех призраков игрок получает возможность перестроить город, если у него достаточно на это опыта и армии. Перестройка возможна либо в тот тип города, которым он был до разрушения, либо в тот, который относится к классу посетившего его героя. Героям же со специальностью «Builder» доступна перестройка в любой тип города.

Существа

• Существа 8-го уровня. В In the Wake of Gods каждый из 9-и городов Heroes III получил своего полубога — существо 8-го уровня, которое представляло собой второе улучшение существ предыдущего, 7-го уровня. По сравнению с ними, эти существа имеют увеличенное в два раза здоровье, увеличенную атаку, защиту и скорость, а также усиленные способности. В оригинале выглядят как перекрашенные улучшенные существа 7-го уровня, но существует множество сторонних перерисованных моделей. Представителями существ 8-го уровня являются: Верховный Архангел (Замок), Алмазный Дракон (Оплот), Громовержец (Башня), Антихрист или Барон Ада (Инферно), Кровавый Дракон (Некрополис), Сумрачный Дракон (Подземелье), Призрачное Чудовище (Цитадель), Адская Гидра (Крепость), Дух Погребального Костра (Сопряжение).
• Эмиссары. В игру были введено 8 видов эмиссаров (англ. messengers) — посланников богов, которых можно найти лишь в особых зданиях с усиленной охраной. Каждый эмиссар представляет собой воплощение огня, земли, воздуха, воды, войны, мира, маны или любви и дарует герою-хозяину дополнительные очки к его основным параметрам каждую неделю. Сами эмиссары не участвуют в битве, показатель урона у них отсутствует. Один герой может иметь лишь одного эмиссара при себе.
• Нейтральные существа. В In the Wake of Gods появилось 12 новых нейтральных существ. Среди них был заимствован призрак (англ. ghost) из Heroes II со своей способностью превращения всех убитых им существ в себе подобных; появились подобные элементалям посланники (англ. messenger) огня, воды, воздуха, земли; горыныч (англ. gorynych) — помесь гидры и дракона; волшебница (англ. sorceress), колдующая заклинания на врагов; могущественный дракон-нежить драколич (англ. dracolich).

Армиям существ в In the Wake of Gods, возглавляемых героем, дана возможность получать свой собственный опыт, продвигаться по рангу от 0 до 10. При победе в бою, существа героя получат очки опыта, количество которых равно заработанному опыту героя. Опытные существа с повышенным рангом получают бонусы к своим параметрам, а также новые способности. Все эти бонусы даются и используются только в бою: существа не получают опыта за посещение объектов на карте приключений, вроде камней знаний или сундуков с сокровищами.

Командиры

Начиная с In the Wake of Gods версии 3.57, в игре появились так называемые командиры. Цель введения в игру командиров — возместить невозможность участия в битве героя. Каждая раса имеет своего собственного командира: Паладин (Замок), Хирофант (Оплот), Храмовница (Башня), Суккуб (Инферно), Пожиратель душ (Некрополис), Брут (Подземелье), Вождь огров (Цитадель), Шаман (Крепость), Астральный дух (Сопряжение). Некоторые скрипты позволяют нанимать командиров из других городов. Каждый командир обладает расовыми, первичными и вторичными навыками, а также умеет колдовать и носить несколько артефактов. Расовые способности и заклинания индивидуальны для каждого командира, а первичные, вторичные навыки и артефакты общие для всех. У каждого героя командиры имеют разные имена и биографии, отражающие их связь с этим героем.

Объекты на карте

Среди объектов на карте в In the Wake of Gods включён Сфинкс, идея которого прослеживается от сфинкса из греческой мифологии. Сфинкс предлагает отгадать его загадку, ответ на которую игроку необходимо ввести в специальном окне. Ответ обычно состоит из одного слова. Сфинкс проверяет ответ и, в зависимости от правильности, наказывает или благословляет героя игрока. В обоих случаях проклятья и благословения можно просмотреть в окне героя. Каждое из них имеет два параметра — количество (к примеру, получаемого золота) и длительность.

К присутствующим в оригинальной Heroes III хранилищам существ были добавлены новые — «Трансильванская таверна», охраняемая Вампирами, «Потерянная бутыль», охраняемая Джиннами, и другие, содержащие необычные вознаграждения.

Артефакты

В текущей версии In the Wake of Gods в игру добавлено 8 новых артефактов, реализованных на скриптовом языке ERM. В пример особенностей таких артефактов в отличие от оригинальной Heroes III можно привести Волшебную Палочку (англ. Magic Wand), которая случайным образом превращает одни артефакты в другие. Артефакт Ключ Врат (англ. Gate Key) позволяет закрыть определённый город, сделав его недоступным для посещения на пять дней (за исключением заклинания «Портал города»). По прошествии этого срока Ключ Врат возвращается герою.. Артефакт Знамя Полководца (англ. Warlord Banner) связан с возможностью отрядов существ в In the Wake of Gods зарабатывать свой опыт в бою и прибавляет дополнительные бонусы этому свойству. Присутствуют сборный артефакт под названием Топор Свирепости Лорда Варваров (англ. Barbarian Lord’s Axe of Ferocity), дающий дополнительный удар всем рукопашным отрядам героя.

Помимо того, ещё 10 артефактов было введено для нового элемента геймплея In the Wake of Gods — командиров. К примеру, Шлем Бессмертия способен воскрешать командира после битвы без потери бонусов в случае, если его армия вышла победителем.

Скриптовый язык ERM

Техническую основу дополнения In the Wake of Gods составляет скриптовый движок под названием Event Related Model (ERM). С его помощью можно менять множество свойств существ, объектов, артефактов, некоторых настроек отдельных карт и игры в целом, что не было возможно в оригинальной Heroes of Might and Magic III. Множество скриптов In the Wake of Gods вводятся в игру по умолчанию уже введено в игру, вы можете найти код в папке «Data/s» в директории героев, а активировать их в соответствующем WoG-меню, доступном в окне выбор сценария. В игру включено множество дополнительных пустых объектов, не имеющих встроенных функций. Их можно использовать не только в качестве декораций, но и программировать с помощью движка ERM при создании карт, вводя совершенно новые возможности в игру. Кроме того, тем же путём доступно программирование 10-и «пустых» артефактов, которые могут получить уникальные свойства благодаря ERM.

История

Разработка и выпуск

В 2001 году русский игрок Heroes of Might and Magic III Вячеслав Сальников занимался созданием пользовательской кампании для аддона The Shadow of Death и оказался разочарован тем, что в игровом редакторе нет возможности копировать информации с одной карты на другую. Это побудило его сделать собственную утилиту для копирования карт, а затем ещё одну утилиту для замены информации на картах. Сторонние игроки проявили интерес к работе Сальникова, и так, впоследствии, собралась команда WoG, которой принадлежала разработка дополнения In the Wake of Gods. Поначалу команда состояла из русских игроков, но уже к весне 2002 года к созданию аддона подключились игроки со всего мира, в связи с чем In the Wake of Gods стал интернациональным проектом. Основой In the Wake of Gods был встраиваемый в игру скриптовый язык Event Related Model, благодаря которому при создании карт и кампаний можно было придумывать любой результат взаимодействия между игроком и игровыми объектами. «На основе ERM возможен качественный прорыв в игре, так как появляется возможность писать интерактивные сценарии с любыми ветвлениями сюжета. Более того, вы можете создать карту не просто в стиле RPG, но и даже квеста. С использованием ERM открываются практически безграничные возможности, вплоть до подключения внешних диалогов и видеороликов. По сути, получился совершенно новый вариант старых „Героев“». При этом, введение ERM никак не мешало создавать карты и кампании по принципу оригинальной Heroes III.

Дополнение In the Wake of Gods также создавалось с оглядкой на сюжет Heroes III и её дополнений. По мнению команды WoG, компания New World Computing слишком «надуманно» перешла к новой истории в Heroes IV, просто взяв и уничтожив старый мир Энрот, где развивалось действие Heroes III. В In the Wake of Gods планировалось переиначить эту историю, сделав её не такой тривиальной. Новые сюжетные кампании в игре должны были, главным образом, показать все возможности ERM. «Основная завязка нашей версии — вмешательство богов, которые обучили героев новым возможностям. Так и появились новые уникальные создания — божественные представители».

Осенью 2001 года работа над готовой к выпуску версией In the Wake of Gods уже подходила к завершению, и 20 ноября 2001 состоялся первый релиз аддона на английском языке (выпуск версии на русском языке был запланирован на конец декабря). 27 августа 2004 года появилась версия аддона 3.58 с наиболее радикальными нововведениями, большинство из которых описано в данной статье. Именно с этой версией в Heroes III были введены такие возможности, как повышение опыта армий, появились новые существа и артефакты, а также значительно расширена система скриптов ERM. Более законченная версия, 3.58f, появилась 17 ноября 2004 года. К концу 2004 года команда WoG приступила к разработе In the Wake of Gods версии 3.59. Они надеялись выпустить версию в 2008 году, однако этого не произошло и дальнейшая судьба аддона оставалась под вопросом.

19 декабря 2013 года, спустя более пяти с половиной лет после анонса последней версии, команда WoG, реорганизованная в команду CoreWoG, объявила о продолжении разработки над In the Wake of Gods 3.59. Одновременно, они выпустили альфа-версию будущего обновления и объявили, что исходный код In the Wake of Gods стал открыт для всех.

Город Бастион

В конце 2005 года, специально для версии In the Wake of Gods 3.59 команда под названием New Town Group занялась созданием нового типа города Heroes III под названием Бастион. Бастион был задуман как город, вдохновлённый древнеегипетской цивилизацией и мифологией. На поздних этапах создания в его армию были утверждены скарабеи, надсмотрщики, пустынные странники на верблюдах, жрицы Сехмет, аматы, боевые слоны и воплощения Анубиса. Родной землёй для существ Бастиона был песок — в Heroes III это был единственный, не считая воды, ландшафт, не ассоциирующийся ни с одним типом города. Герои Бастиона подразделялись на номархов (герои меча) и жрецов (герои магии). Бастион имел нейтральное мировоззрение; основной упор в развитии города был сделан на экономику. Сюжет кампании, посвящённой Бастиону, задумывался как прямое продолжение кампаний «Клинок Армагеддона» и «Кровь дракона» из Heroes III: Armageddon’s Blade и Heroes Chronicles: Clash of the Dragons. По сюжету, пустынные жители, ассоциирующиеся с городом Бастион, оказывались ввязаны в войну между Эрафией и Нигоном и, непокорённые этими королевствами, образовали собственное независимое государство Акмон.

В апреле 2005 года открылся сайт, посвящённый новому городу, а в июле было объявлено бета-тестирование Бастиона. Вместе с многолетней задержкой выпуска In the Wake of Gods 3.59 об активности проекта Бастиона со временем стало поступать мало информации, а сайт, посвящённый городу, был закрыт. В апреле 2014 года стало известно, что некоторое время назад работа над Бастионом перешла в руки команды польского мода Heroes III под названием VCMI. Эта команда возобновила создание города, сделав изменения в армии Бастиона. 9 декабря 2014 вышла первая играбельная версия Бастиона для VCMI на польском языке.

Другие новые города

Помимо Бастиона, существует ещё множество сторонних проектов по созданию новых городов для Heroes III. Одним из выпущенных и активно обновляющихся проектов является пользовательский аддон Horn of the Abyss, который вводит в игру пиратский город под названием Причал. Разработка некоторых городов начиналась специально для Heroes 3½: In the Wake of Gods версии 3.59. Один из таких городов — Гавань (англ. Haven), где преобладают различные морские существа, такие как люди-рыбы и тритоны. Экран города представляет собой побережье с большим количеством рифов. Родной ландшафт Гавани — вода. Город начал создаваться примерно через год после Бастиона. Другой город, Кремль, основан на русском фольклоре. В Кремле обитают, в основном, персонажи русских народных сказок; архитектура состоит из построек городского типа времён Древней Руси. Родной ландшафт города — болото.

Ссылки

• [wforum.heroes35.net/index.php?language=russian Официальный форум In the Wake of Gods] (рус.)
• [heroes3wog.net/ Heroes 3.5: In the Wake of Gods Portal] — портал In the Wake of Gods и других сторонних проектов Heroes III на англ., польск., рус. и словацк. языках.

Обзоры

• [www.celestialheavens.com/h3maparchives/wog/wogfeatures.html Полный обзор нововведений Heroes 3½: In the Wake of Gods] на сайте Celestial Heavens (англ.)
• [www.igromania.ru/articles/43842/Rukovodstvo_i_prohozhdenie_po_Heroes_of_Might_and_Magic_3_12_In_the_Wake_of_Gods%E2%80%8B.htm Руководство и прохождение Heroes 3½: In the Wake of Gods] на сайте журнала «Игромания» (рус.)
• [www.box.com/s/byux6b7j7yfpku8gelkz Неофициальный справочник In the Wake of Gods] (рус.)
• [heroes3towns.com/ Сайт новых городов для Heroes III], в том числе планируемых городов для In the Wake of Gods (рус.)

Отрывок, характеризующий Heroes of Might and Magic 3½: In the Wake of Gods

Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.