Врана, Франтишек

Франтишек Врана
чеш. František Vrána
Бюст Франтишека Враны на Аллее Героев в Дукле
Дата рождения	27 января 1914(1914-01-27)
Место рождения	Пршеров, Чехословакия
Дата смерти	30 сентября 1944(1944-09-30) (30 лет)
Место смерти	у села Зиндранова, Польша
Принадлежность	Чехословакия Чехословакия
Род войск	Танковые войска
Годы службы	1939—1944
Звание	капитан
Часть	1-я чехословацкая танковая бригада
Сражения/войны	Вторая мировая война Восточно-Карпатская операция
Награды и премии	Чехословацкие награды: Советские награды:

Франтишек Врана (чеш. František Vrána; 1914—1944) — чехословацкий офицер, танкист, участник Второй мировой войны, Герой Чехословацкой Социалистической Республики (6 октября 1969, посмертно).

Биография

Родился 27 января 1914 года в Пршерове в семье рабочего. Окончил Военную академию в Границе в звании лейтенанта артиллерии. После оккупации Богемии и Моравии перебрался в Польшу. Там ему не удалось вступить в армию, и он решил уехать в Великобританию, где служил в войсках противовоздушной обороны. Писал статьи для журнала «Юная Чехословакия» (чеш. Mladé Československo). Женился в 1941 году на Хильде Вайсскопф, в мае 1944 года у них родилась дочь Вера.

Узнав об успешных боевых действиях 1-й отдельной Чехословацкой пехотной бригады, попросился на восточный фронт. В 1944 году зачислен в 1-ю отдельную чехословацкую танковую бригаду, принимал участие в Восточно-Карпатской операции в штурме Дуклинского перевала. 25 сентября 1944 года капитан Франтишек Врана ненадолго был назначен командиром 1-го танкового батальона. 30 сентября участвовал в бою за высоту 694 вблизи деревни Зиндранова (Польша) вместе с подпоручиком Рудольфом Ясиоком. Его Т-34 был подбит, и пересев в другой танк, он продолжил атаку. Повторно подбит с близкого расстояния на высоте 578, выбравшись из горящего танка среди позиций немецкой пехоты, был скошен автоматной очередью (по другой версии — был захвачен и расстрелян). Его тело удалось найти только 8 октября, был похоронен на военном кладбище у Дукельского перевала.

По оценке командира чехословацкой танковой бригады штабс-капитана Янко Владимира, «капитан Врана отличился как храбрый и умелый командир танкового батальона… пользовался большим уважением и любовью.»

Посмертно удостоен воинского звания майора. В 1969 году Франтишеку Вране посмертно присвоено звание Героя Чехословацкой Социалистической Республики.

Награды и звания

Чехословацкие государственные награды и звания:

• Герой Чехословацкой Социалистической Республики (6 октября 1969, посмертно)
• Военный крест

Советские государственные награды:

• орден Красного Знамени (10 августа 1945, посмертно)
• медаль «За боевые заслуги»

Память

Установлен бюст на Аллее Героев в Дукле. Долгое время о его родственниках ничего не было известно, Звезда Героя хранилась в военно-источиском музее в Свиднике. В 2003 году дочь Вера Огл (Vera Ogle), которая после смерти матери в 1999 году начала розыски своего отца, посетила музей на дукельском перевале и передала в дар фотографии из семейного архива. В 2011 году она обратилась в министерство обороны Чехии с просьбой передать ей высокую награду отца.

Литература

• Vojenské osobnosti československého odboje 1939—1945. Autorský kolektiv. Praha: Ministerstvo obrany ČR — AVIS, 2005. ISBN 80-7278-233-9
• Milan Kopecký 1. československá samostatná tanková brigáda v SSSR. Praha, 2001. ISBN 80-86524-00-0

Ссылки

• Andrej Halada. [www.mocr.army.cz/informacni-servis/zpravodajstvi/pribeh-zlate-hvezdy-hrdiny-cssr--ktera-putuje-do-velke-britanie-74783/ Příběh Zlaté hvězdy hrdiny ČSSR, která putuje do Velké Británie] (чешск.). Ministerstvo obrany (25.9.2012). Проверено 18 июля 2014.
• [encyklopedie.brna.cz/home-mmb/?acc=profil_osobnosti&load=869 Major in memoriam František Vrána] (чешск.). encyklopedie.brna.cz (17.10.2013). Проверено 18 июля 2014.

Отрывок, характеризующий Врана, Франтишек

– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.