Вранчич, Антун
Кардинал А́нтун Вра́нчич, Антал Веранчич, Веранций (хорв. Antun Vrančić, итал. Antonio Veranzio, венг. Verancsics Antal, лат. Antonius Verantius; 29 мая 1504, Шибеник — 15 июня 1573, Прешов) — венгерский епископ, писатель, историк и дипломат хорватского происхождения. В 1569—1573 годах был архиепископом Эстергома. Дядя учёного и гуманиста Фауста Вранчича.
Содержание
Биография
Антун Вранчич родился в далматинском Шибенике, который в XVI веке входил в состав Венецианской республики. По некоторым данным семья Вранчича переехала в Шибеник с территории современной Боснии и Герцеговины, спасаясь от турецкого нашествия[1]. Вранчичи были в родстве с некоторыми знатными хорватскими домами, в частности их родственником был Петар Бериславич, бан Хорватии в 1513—1520 годах[2], который принимал участие в судьбе и образовании юного Антуна. После обучения в Падуе, Вене и Кракове Вранчич в 26-летнем возрасте поступил на дипломатическую службу к королю Венгрии Яношу Запольяи, после его смерти служил королеве-регентше Изабелле Ягеллонке. С дипломатическими поручениями посещал Польшу, Италию, Францию, Англию; по поручениям императоров Фердинанда I и Максимилиана II дважды ездил в Стамбул в 1553 и 1567 годах. Целью обеих поездок была подготовка мирного договора между державой Габсбургов и Османской империей.
Параллельно развивалась и церковная карьера Вранчича, в 1554 году он был рукоположен в епископы и стал епископом Печа, в 1560 году занял Эгерскую кафедру, а в 1569 году достиг высшего поста в венгерской церковной иерархии, став архиепископом Эстергома и примасом Венгрии. В 1573 году папа Григорий XIII назначил Вранчича кардиналом, но тот скончался буквально через несколько дней после назначения. Похоронен в церкви Святого Николая в Трнаве.
Наследие
Вранчич был одним из образованнейших людей своего времени, владел множеством языков, включая турецкий, состоял в переписке с Эразмом Роттердамским и Филиппом Меланхтоном. Он перевёл с турецкого на латынь анонимную турецкую хронику времён Баязета II. Собственные исторические труды Вранчича посвящены венгерско-турецким отношениям и борьбе Яноша Запольяи с Фердинандом Габсбургом. Сохранилось около 4000 писем Вранчича, которые служат важным источником по истории XVI века. Вранчич — автор ряда лирических стихотворений и философских трактатов. Писал на латинском языке. Полное собрание его сочинений в 12 томах было издано венгерской Академией.
Напишите отзыв о статье "Вранчич, Антун"
Примечания
- ↑ Morić, Živana [www.vjesnik.hr/pdf/2004%5C06%5C12%5C23A23.PDF Europski obzori hrvatskoga humanista] (Croatian). Vjesnik(недоступная ссылка — история) (June 12, 2004). Проверено 20 сентября 2009. [web.archive.org/20041126043122/www.vjesnik.hr/pdf/2004%5C06%5C12%5C23A23.PDF Архивировано из первоисточника 26 ноября 2004].
- ↑ Бериславич, Петр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Плюшар А. Энциклопедический лексикон, том 9. — СПб.: Типография А. Плюшара, 1837. — С. 438 (Веранцiо, Антонiй).
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/3184/%D0%92%D0%95%D0%A0%D0%90%D0%9D%D0%A7%D0%98%D0%A7 «Веранчич» //Советская историческая энциклопедия. — М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1973—1982]
- [hrcak.srce.hr/index.php?show=clanak&id_clanak_jezik=55924 The Classification of the Letters of Antun Vrančić]
- [www.croatianhistory.net/etf/lat.html Croatian Humanists, Ecumenists, Latinists, and Encyclopaedists]
Отрывок, характеризующий Вранчич, Антун
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
