Временное Ферганское правительство
Временное Ферганское правительство (ВФП) (1919.22.10—1920.6.3) — правительство в Ферганской области Туркестана, во время Гражданской войны в России.
История
Создано 22 октября 1919 года на совещании в Иркештаме. В советской официальной историографии инициатива создания ВФП приписывается английской разведке[1]. На совещании присутствовали лидеры местного басмачества (Курбаши), представители созданной в Ферганской долине Крестьянской армии Монстрова (из русских переселенцев), представители мусульманского духовенства и национальной буржуазии.
Состав правительства
- Мадамин-бек (глава правительства и главнокомандующий)
- Монстров К. И. (заместитель главы правительства). В советских источниках Константин Монстров часто упоминается как полковник, а в некоторых современных источниках даже как полковник царской армии, в ряде других источников просто как бывший царский офицер. Более вероятно, что чин полковника Монстров получил из рук Мадамин-бека. Есть сведения, что до переселения в Среднюю Азию Монстров работал конторским служащим, затем подрядчиком. Служил волостным писарем. В 1914 г. получил земельный надел в Джалям-Аббадском районе. Был владельцем мельницы.[2]
- Муханов А. В. (военный министр). Комендант крепости Гульча.
- Ненсберг (министр внутренних дел). Еврей по национальности, до войны присяжный поверенный.
Правительство должно было возглавить все антибольшевистские силы в борьбе против Туркестанской республики, оказать поддержку войскам Антанты в ходе английской интервенции в Средней Азии. Оно стремилось координировать выступления басмачей, организовало подготовку командных кадров, сформировало 3 отряда из числа бойцов сильно измотанной в сентябре 1919 «Крестьянской армии».
Борьбу с ВФП осуществляли советские войска Ферганского, а затем Туркестанского фронта (командующий Фрунзе М. В.), Туркестанская комиссия ВЦИК и СНК РСФСР.
В сентябре 1919 года объединённые войска Мадамин-бека и Крестьянской армии Монстрова взяли город Ош. В ходе боев за город погиб командир дружины Андижанского уездного комитета большевистской партии Бильдин.
В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция» указано, что временное ферганское правительство было сформировано 22 октября 1919 года. В то же самое время в этой же энциклопедии говорится, что ВФП находилось в Оше до 26 сентября 1919[3].
10 сентября 1919 г. войска Мадамин-бека и Монстрова осадили Андижан. Осада продлилась до 23 сентября 1919 г. В бою под кишлаком Хакент (24 сентября 1919) в окрестностях Андижана погиб председатель РВС Ферганского фронта Спасибов Д. И.
Наступление Красной Армии заставило Мадамин-бека и Монстрова покинуть Ош и перебраться в Джалал-Абад, где оно располагалось до 30 сентября 1919. Затем В связи с захватом города красными они переехало в Иркештан на границе с Китаем, где и было провозглашено правительство.
17 октября 1919 г. войска ВФП потерпели поражение в районе крепости Гульча и г. Иркештан.
ВФП по сути перестало существовать. Монстров был взят в плен (по другой версии — сдался) 17 января 1920 и позже был расстрелян. Мадамин-бек сдался в марте 1920 года. Позже, за сотрудничество с большевиками был казнен другой крупный курбаши басмачей Хал-Хаджой.
Курбаши
Фергана (курбаши)
- Иргаш-курбаши (02.1918 - 01.1920)*
- Мадамин-бек Ахметбеков (10.1918 - 6.03.1920, с 1919 глав. министр Временного Ферганского правительства)*
- Муэтдин Усманалиев (1918 - 1922)*
- Аман-Палван (1918 - 1923)*
- Курширмат (1918 - 1921, с 1920 эмир Ферганы).
- Холбута (в Ура-Тюбе 1920 - 1922)*
- Рахманкул (в Аблыке 1918 - 1922)*
- Парпи (в Алае 1918 - 1922)*[4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Временное Ферганское правительство"
Примечания
- ↑ Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. с. 123.
- ↑ Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.
- ↑ Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. с. 303
- ↑ Правители Мира. В. Эрлихман. 2009.
|
Это заготовка статьи о Гражданской войне в России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Временное Ферганское правительство
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
