Время в Китайской Народной Республике

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Время в Китае»)
Перейти к: навигация, поиск

Территория Китайской Народной Республики имеет протяжённость по долготе 61°04′ или примерно 4,1 часа, но официально на всей территории страны (включая Гонконг и Макао) действует единое стандартное время UTC+8, которое носит название пекинское время (англ. Beijing Time). Летнее время не применяется, хотя использовалось в прошлом.

На западе страны — в автономных районах Синьцзян и Тибет неофициально используется время UTC+6, называемое там как время Урумчи или синьцзянское время (англ. Urumqi Time, Xinjiang Time).





История

В древности в Китае не было единых правил исчисления времени. Исчисление времени было привязано к астрономическим наблюдениям в столицах династий.

В 1902 году, во время правления династии Цин, таможенная служба приняла в качестве стандарта время на меридиане 120° восточной долготы. В 1912 году центральная обсерватория Пекина разделила страну на 5 часовых поясов. Министерство внутренних дел Китайской Республики официально утвердило это разделение 9 марта 1928 года. Были образованы следующие часовые пояса:

  • куньлуньский, UTC+5:30 — восточная часть Синьцзяна и часть Тибета
  • синьцзян-тибетский, UTC+6 — Синьцзян и Тибет
  • ганьсу-сычуаньский, UTC+7 — центральный Китай
  • стандартное китайское время, UTC+8 — прибрежные регионы
  • чанбайский, UTC+8:30 — северо-восток Китая

В 1949 году, после образования КНР, стандартное китайское время было переименовано в пекинское время, которое стало официально действующим на всей территории страны. Пекинское время опережает местное среднее солнечное время в Пекине, который расположен на 116°24′ восточной долготы, примерно на 14 минут (средний полдень в Пекине — 12:14).

Летнее время в КНР применялось в 1986—1991 годах (данные по Пекину)[1]. Данные по Шанхаю показывают, что летнее время применялось в Китае также в 1940—1941 годах.

В 2005 году на Всекитайском собрании народных представителей было предложено использовать пекинское время в восточной части Китая, время UTC+7 в Шэньси и UTC+6 в Синьцзяне. После также предлагалось разделить Китай на 2 часовых пояса — UTC+8 и UTC+7 (Шэньси, Сычуань, Чунцин, Гуйчжоу, Юньнань и западные провинции). Но эти предложения даже не были поставлены на голосование.

Время на западе Китая

Синьцзян-Уйгурский автономный район расположен на крайнем западе Китая. Как следствие, существует двухчасовая разница по местному солнечному времени между Синьцзяном и большинством восточных районов Китая, таких как Пекин, поэтому здесь, наряду с пекинским временем, неофициально используется местное время Урумчи[2][3].

Единое пекинское время оказалось неудобным для западных районов Китая из-за большого расхождения с местным солнечным временем. Например, полдень в Кашгаре наступает около 15:00 по пекинскому времени, и учитывать 3-часовой сдвиг в повседневной жизни значительной части местного тюркоязычного населения (уйгуры, киргизы и др.) было крайне неудобно. Таким образом, вопрос применения официального времени оказался тесно связанным с этническим расслоением в обществе и сопутствующими ему конфликтами. Китайцы (хань) применяют в повседневной жизни пекинское время, а уйгуры — время Урумчи[4]. Однако рабочий и учебный день для китайцев и уйгуров начинается одинаково, если считать по солнечному времени, хотя у одних часы в начале трудового дня показывают, например, 10:00, а у других — 8:00.

Время Урумчи

Местное неофициальное время в административном центре Синьцзяна, Урумчи (UTC+6), опережает местное среднее солнечное время на 10 минут (средний полдень в Урумчи — 12:10) и идентично местному времени в соседних Кыргызстане и Казахстане.

Время Урумчи на 2 часа отстаёт от пекинского времени. Таким образом, существует большое различие рабочего графика правительственных организаций (в Пекине) относительно Синьцзяна и таких же внутренних, удалённых провинций[2][3]. Рабочий день жителей Урумчи по пекинскому времени начинается примерно на 2 часа позже, чем в восточных, прибрежных районах Китая. В расписании работы местного транспорта обычно указывается и пекинское время, и время Урумчи.

В Пекине после 21:00 трудно найти, где поужинать, потому что китайцы едят около 18:30, а потом расходятся по домам и готовятся ко сну. В Синьцзяне ложатся ближе к полуночи (по официальному пекинскому времени), а после 21:00 ужин ещё в самом разгаре. Это становится особенно заметно по мере продвижения на юг, где уйгуры составляют абсолютное большинство населения. В кашгарских гостиницах, например, часы выставлены по Урумчи, а Пекин со своим временем представлен отдельным циферблатом — как Москва, Париж или Токио[5].

Рабочие графики в Синьцзяне

Рабочий график автономного регионального правительства, региональных правительственных ведомств и правительственных организаций в большинстве мест Синьцзяна[2][3]:

  • С мая до конца сентября (летнее расписание): 09:30—13:30 и 16:00—20:00 (пекинское время), 07:30—11:30 и 14:00—18:00 (время Урумчи);
  • С октября до конца апреля следующего года (зимнее расписание): 10:00—14:00 и 15:30—19:30 (пекинское время), 08:00—12:00 и 13:30—17:30 (время Урумчи).

Рабочий график для правительственных организаций в округе Турфан:

  • С мая до конца сентября (летнее расписание): 09:30—13:00 и 16:30—19:30 (пекинское время), 07:30—11:00 и 14:30—17:30 (время Урумчи);
  • С октября до конца апреля следующего года (зимнее расписание): 10:00—14:00 и 16:00—20:00 (пекинское время), 08:00—12:00 и 14:00—18:00 (время Урумчи).

Таким образом, суммарное за день рабочее время летом и зимой составляет 8 часов (в округе Турфан летом — 6,5 часов). Начало рабочего дня летом на 0,5 часа раньше, чем зимой. Однако, муниципальные правительственные организации Урумчи практикуют единое зимнее расписание автономного региона на весь период года[2][3] — начало рабочего дня по времени Урумчи в 8:00, обед 12:00—13:30, окончание рабочего дня в 17:30.

Напишите отзыв о статье "Время в Китайской Народной Республике"

Примечания

  1. [www.timeanddate.com/time/zone/china/beijing timeanddate.com]
  2. 1 2 3 4 [www.xjlt.gov.cn/Item/3426.aspx Сайт правительства Синьцзян-Уйгурского автономного района (кит.)]
  3. 1 2 3 4 [web.archive.org/web/20111204115929/www.xinjiang.gov.cn/10018/10008/00017/2005/22694.htm Сайт правительства Синьцзян-Уйгурского автономного района (англ.)]
  4. [articles.latimes.com/2009/mar/31/world/fg-china-timezone31/2 Clocks square off in China's far west]
  5. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/2763/ Китайский Туркестан | Публикации | Вокруг Света]. www.vokrugsveta.ru. Проверено 25 мая 2016.

Отрывок, характеризующий Время в Китайской Народной Республике

Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.