Вржосек, Сергей Карлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Карлович Вржосек
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Сергей Карлович Вржосек (27 ноября 1867, Москва — 1957, Ленинград) — военный юрист, педагог, адвокат, литератор.



Биография

Сын личного дворянина К. Вржосека (польский род герба Лелива). Окончил Александровский кадетский корпус и Константиновское военное училище, откуда в 1888 г. был выпущен офицером в Динаминдск (Усть-Двинск). В 1892 г. Александровская военно-юридическая академия в Петербурге[уточнить]. Военный юрист, педагог, с 1907 г. — присяжный поверенный.[1]

Социал-демократ, с 1896 г. стал принимать участие в деятельности «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В Швейцарии виделся с Плехановым, Засулич, Тепловым и другими. В 1901 году разоблачил провокатора, агента Петербургского охранного отделения, П. Э. Панкратьева, после чего 18 апреля 1901 года был вместе с другими представителями радикальной интеллигенции (члены редакций «Жизни» и «Русского Богатства», адвокаты, врачи и т. д.) арестован и, просидев около полугода в тюрьме, выслан на 3 года в Астрахань. 20 мая 1904 года вновь арестован и привлечён по делу Астраханского комитета РСДРП. Позже участвовал по защите в военных судах и судебных палатах в делах о вооруженных восстаниях и партийных организациях. В IV Государственной Думе он выступает в качестве кандидата Трудовой группы. Защищал на процессах Ленина и Сталина, выиграл оба процесса, те оставались с ним в тёплых отношениях.

Во время революции 1917 года участвовал в Государственном совещании и Демократическом совещании, был членом Предпарламента. Занимал позицию в духе «Воли народа» и «Единства», входил в группу «старых революционеров», к которой принадлежали Плеханов, Брешко-Брешковская, Аргунов, Кропоткин и др.

Работал в области истории литературы и критики, сотрудничал со «Звездой», выпустил книгу «Жизнь и творчество В. Вересаева» и написал ряд статей к книгам Государственного издательства по русской и иностранной литературе. Псевдонимы — Смоленский, Варяжский[2].

Его жена — Ирина (Рена) Анатольевна Бонч-Осмоловская, хирург.

Напишите отзыв о статье "Вржосек, Сергей Карлович"

Примечания

  1. С 8.05.1907 г. стал присяжным поверенным в Санкт-Петербурге.//Список присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской судебной палаты и их помощников к 31 января 1914 г. Санкт-Петербург, 1914. — С.89-90.
  2. [feb-web.ru/feb/masanov/man/02/man03430.htm Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 4. — М., 1960. — С. 116;]

Отрывок, характеризующий Вржосек, Сергей Карлович

Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.