Врсар
Поделись знанием:
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
Город
|
Врса́р (хорв. Vrsar, итал. Orsera) — город в Хорватии, на западном побережье полуострова Истрия в Адриатическом море. Население по переписи 2001 года — 1871 человек.
Содержание
Общие сведения
Врсар находится на побережье в 10 км к югу от Пореча, к северу от Ровиня и Лимского канала Город основан на месте римского поселения Урсария.
Добраться до Врсара можно практически на любом из автобусов, следующих от Пореча. Ближайший аэропорт находится в городе Пула.
Город известен благодаря своим курортам и гостиничной инфраструктуре. Окрестности города живописны, пляжи хорошо оборудованы. Вдоль линии побережья располагается множество баров, кафе и ресторанчиков.
Отель Коверсада, получивший своё название от расположенного рядом острова, находится в 1,5 км от города и уже несколько десятилетий является одним из центров международного натуризма.
Этимология
Название города в средневековых документах можно встретить в различных вариантах (Ursaria, Ursarium, Vrsarium, Orsaria).
По всей видимости, оно происходит от лат. ursus «медведь», косвенным подтверждением этого служит герб города.
Итальянское название Orsera также произошло из лат. Ursaria, однако Пьетро Коппо, итальянский географ XVI века, по ошибке связывал его с семьей Орсини, утверждая, что в память об этой фамилии город и получил своё название. Также имеется версия о прозвании города в честь архиепископа Urso из Равенны[1].
В раннем средневековье славяне приспособили древнее название к своему произношению. В хорватском языке звук [u] был преобразован в [v], а окончание -ia исчезло. Таким образом появилось современное название Vrsar.
Население
Население Врсара от века к веку меняло свой этнический состав. К современной истории можно отнести массовый выезд из этих мест итальянцев, который произошел после второй мировой войны, когда Истрия отошла к Хорватии (в составе Югославии). Именно тогда опустевшие деревни заселили переселенцы с острова Брач. В настоящее время Врсар — многонациональный город с преимущественным хорватским населением.
Достопримечательности[2]
- Городская гавань в её нынешнем виде была сформирована в XIX столетии, когда многочисленные здания вышли за рамки старых городских стен и расположились вплоть до прибрежной линии. В средневековых писаниях места вокруг гавани упоминаются как Фабиан. С XII по XVII столетие здесь располагались склады поречской епархии. От Лимского канала до Фунтаны простирается археологическая зона с остатками римских вилл. Вокруг залива также найдено много общественных зданий той эпохи. Ещё в 1540 году в своих исследованиях Пьетро Коппо отмечал, что «Вдоль бо’льшей части побережья… есть остатки древних строений, которые свидетельствуют о многочисленных зданиях, построенных в этих местах».
- Римские склады и Кладбище были найдены при проведении раскопок в 1928 году. Во времена господства на этих землях Римской империи, Врсар являлся важным крупным центром с оживленной торговлей, об этом свидетельствует и прямоугольное здание склада длиной около 70 метров, найденное при раскопках. С южной стороны мыса Монтракер, который ограничивает городскую гавань с севера, также найдены остатки римского кладбища. По обыкновению пепел от сожженных трупов помещался в урны и закапывался. В связи с этим весьма ценной находкой стала надгробная плита, отнесенная археологами ко второму столетию. Единственный памятник такого рода, найденный при раскопках в этих местах, был установлен любящим мужем на могиле жены.
- Церковь Св. Георгия стоит на одноименном островке недалеко от городской гавани. Отремонтированная в 1995 году, она изменила свой первоначальный вид, увеличенная апсидом. Некоторые историки выдвигают предположение, что древний римский город Ursaria был расположен именно на этом островке. Об этом свидетельствует и копия римской карты, созданной между III и IV столетием, однако археологические исследования на островке ещё не проводились.
- Церковь Св. Фоски — церковь, построенная в первой половине XVII столетия в стиле ренессанс с некоторыми элементами барокко. Названа во имя христианской мученицы III века. Фасад здания эпохи Возрождения и двери, ведущие в храм, выглядят довольно-таки просто. Изначально в верхней части здания размещались два колокола: первый из них был изготовлен в XVI столетии на венецианском литейном заводе и был снят во время первой мировой войны, а впоследствии заменен на колокол, изготовленный в 1922 году на литейном заводе Lapagna в итальянском городе Триест, второй, с изображениями Св. Фоски, лика Мадонны и распятия, изготовлен в 1680 году. Во времена Второй мировой войны оба колокола были сняты итальянцами, однако не использовались в военных целях и впоследствии были размещены на колокольне приходской церкви Св. Мартина. Недавно церковь Св. Фоски была отремонтирована. Внутреннее убранство храма украшает картина «Мученичество Св. Фоски», датированная XVII столетием. Особый исторический интерес также представляют могильные плиты с гербами и текстами на латыни. Перед главным алтарем находится могила священника-хорвата Луки Проданича (Luka Prodanić), умершего в 1659 году.
- Базилика Пресвятой Девы Марии XII века — одна из немногих сохранившихся на территории Истрии церквей, является интереснейшим памятником в романском стиле. Существует предположение, что на её месте в римские времена находилась вилла Рустика, включавшая в себя загородный дом и здание фермы. Между VIII и XII столетиям церковь не раз реконструировалась, подтверждение чему можно найти внимательно изучив её стены. После XII столетия здание принимает вид, дошедший до нашего времени. Последняя реконструкция была проведена в 1969 году. В верхней части фасада здания, выполненного в типичном романском стиле, размещено круглое окно, в одноарочной звоннице, расположенной на восточной стороне здания, висит колокол, отлитый в 1922 году на заводе Lapagna в итальянском городе Тиест. Рядом с северной стеной храма можно увидеть остатки старого кладбища (новое было открыто в 1900 году за городской чертой). Полутемный интерьер базилики, разделенный на три нефа тяжелыми арками романского стиля и монолитными круглыми колоннами выглядит внушительно и создает атмосферу старых христианских церквей. Восточная часть интерьера заканчивается тремя апсидами. Пол не имеет ценного покрытия и это может быть связано с поднятием его уровня при реконструкции. В пользу этого визуального впечатления говорят и относительно невысокие колонны, нарушающие романскую гармонию церковного интерьера. В прошлом, пол был покрыт могильными плитами с начертанными на них текстами на латыни. Одна такая плита была сохранена в церковной пресвитерии. Внутренние стены ранее были украшены фресками на религиозную тему. Исполненные в IX—X столетиях, в XVI веке неизвестным художником они были перерисованы заново. Базилика, богато украшенная ранее, дошла до нашего времени в полном запустении — статуя Девы Марии, датированная XIV столетием, украдена около 20 лет назад, картины кисти старинных венецианских мастеров также исчезли. Уцелела лишь живопись, представляющая Деву Марию и лики святых. В 1177 году папа римский Александр III, следуя из Венеции в Анкону останавливался во Врсаре на 3 дня и служил мессу в этом здании.
- Старинная христианская церковь — храм, расположенный неподалёку от базилики Девы Марии и сохранивший до нашего времени мозаичные фрагменты пола, датированные IV столетием, является самым старым христианским зданием на территории Истрии. Первые христиане, появившиеся в этих местах во II—III столетии, по-видимому, совершали церемонии богослужения в частных зданиях. Вероятнее всего, данная базилика была сооружена в IV столетии, после того, как Император Константин своим миланским указом провозгласил религиозную терпимость на территории Римской империи. Фрагменты храма были раскопаны в 1935 году итальянским археологом Марио Мирабелла Роберти (Mario Mirabella Roberti). Здание церкви типично для старинной христианской архитектуры и первоначально представляло собой прямоугольное строение, в VI столетии дополненное апсидой. Пол храма был покрыт многоцветными мозаиками, украшенными старинной иконографией, отображавшей главным образом цветочные (листья, венки, корзины с виноградом) и животные (рыбы, павлины, голуби) мотивы. Центральная часть пола состоит из 73 кругов, связанных между собой. Во времена вторжения славян (VII столетие) базилика была практически полностью уничтожена, а её сохранившаяся часть преобразована в оливковый завод. В настоящее время фрагменты здания покрыты землей и не доступны для осмотра.
- Приходская Церковь Св. Мартина — история создания храма довольно длинна — его фундамент был заложен в 1804 году и лишь 19 марта 1935 года состоялось его освящение епископом поречским Трифаном Педерзолли. Изначально запланированная постройка колокольни была реализована лишь в 1991 году. Три нефа здания опираются на четыре столба. Пресвитерий включает в себя две арки, украшенные картинами религиозной тематики, выполненными в 1946 году Antonio Macchi. В первой арке они воссоздают сцены из жизней Св. Мартина и Св. Фоски, во второй — преобладают изображения растительности (цветов и деревьев), овец и ангелов.
- Безлюдный замок — летняя резиденция епископов Пореча XII—XIII в.в., — является монументальным дворцовым сооружением и расположена в непосредственной близости от приходской церкви Св. Мартина. Изначально на этом месте в XII—XIII столетии был сооружён скромный дворец в романском стиле, который по прошествии определенного времени был восстановлен, была увеличена его площадь и укреплены стены. В архитектуре дворца, дошедшей до нашего времени, можно наблюдать хитрое сплетение стилей от романского до барокко. С южной стороны здания находятся 2 башни (в одной из которых вероятнее всего располагалась тюрьма), предназначенные для ведения наблюдения. Сам дворец имеет большое количество комнат, предназначенных как для хозяев, так и для слуг и гостей. На первом этаже располагались прессы для отжима масла, водные цистерны, духовые печи, конюшня, а также складские помещения для хранения сельскохозяйственной продукции, выращенной в епископских владениях вокруг города. В трудные времена (во время эпидемий чумы или военных действий) епископы предпочитали оставлять Пореч и на время переезжать во Врсар. Например, во время бунта 1299 года в Порече, епископ Бонифациус нашел здесь своё убежище. Некоторые епископы вообще использовали этот замок как постоянного места жительства. Здесь также нашли своё вечное пристанище епископы Руггиеро Тритони (Ruggiero Tritoni) и Жанбатиста де Жудице (Gianbattista de Giudice). В 1778 году в связи с отменой права на собственность, епископами поречскими дворец был передан в государственную собственность Венецианской республики. В XIX столетии дворец был передан семье патриция Верготтини (Vergottini). В течение XX столетия дворец постепенно разрушается и в данный момент требует срочной реставрации.
- Городские ворота, являющиеся ранее частью городских стен, расположены в восточной части города в непосредственной близости от Церкви Св. Фоска. Некогда они выполняли функцию главного входа в укрепленный город, за стенами которого вплоть до XIX столетия находилось лишь несколько отдельно стоящих зданий и церковь. Выполненные в романском стиле с тщательно вырезанной полукруглой аркой, ворота были построены приблизительно в XIII столетии. Их кованые двери сделаны из истрийского дуба. Над аркой расположен щит, на котором присутствует цветок и миниатюрное изображение льва — символа венецианской республики. Лев, крылья которого подняты, а хвост опущен, в своих лапах держит закрытый томик Библии, что говорит о его воинственном настрое (открытая книга символизирует мирный настрой). Это изображение напоминает венецианских львов XIV—XVI столетия, поэтому точно установить дату его появления на воротах не представляется возможным. Первые такие львы появились на общественных зданиях города в конце XIII-начале XIV столетия. Не может не заслужить внимания и версия, по которой лев мог появиться на своем теперешнем месте после 1778 года, когда Венеция приняла Врсар от Епископов Поречских (с X по XVIII столетие город принадлежал к их епархии). Перед воротами расположено здание школы, построенной в XIX столетии.
- Малые городские ворота были построены в XIII столетии. В то время в строительстве на полуострове Истрия преобладал романский стиль. Сооружение состоит из тринадцати каменных блоков с точно вырезанной полукруглой аркой и деревянными створками, сделанными из местного дуба. Над аркой можно наблюдать сохранившийся фрагмент городских стен, на котором размещен герб с изображением льва, подобный размещенному на главных воротах. Вероятнее всего, что оба льва сделаны одним и тем же художником. В правой верхней части ворот замуровано два металлических ядра, которыми возможно со стороны английских судов был обстрелян город, занятый наполеоновской армией в начале XIX века.
- Церковь Святого Антония постройки второй половины XVII века, расположена недалеко от малых городских ворот. Здание выполнено в смеси стилей барокко и ренессанс. Не особо выразительный фасад, помимо прямоугольной входной двери, включает в себя 2 квадратных окна, расположенных от неё по разным сторонам. Над фасадом возвышается колокольня, в которой в 1657 году, через год после открытия храма, был установлен небольшой колокол, богато украшенный изображениями Св. Антония и других святых. Перед входом в церковь расположена терраса с деревянной крышей, установленной на десяти каменных колоннах с соединяющими их арками. Арки — типичные элементы архитектуры Истрии XIV—XIX столетия — являются своеобразным расширением места, занимаемого храмом. Верующие, которые не смогли войти в переполненную церковь во время службы, могли разместиться здесь и в то же время спрятаться от палящего зноя и дождя. Терраса также использовалась в качестве ночлега теми, кто не успел попасть в город до закрытия главных ворот и как место проведения открытых судебных заседаний. В настоящее время внутренний интерьер храма восстановлен и в нём проходят летние художественные выставки.
В августе во Врсаре проходят Международные дни скульптуры (неподалеку от города есть парк скульптур известнейшего хорватского архитектора Dušan Džamonja, работающего в стиле модерн).
Природа
Вокруг Врсара располагается живописный архипелаг небольших островов.
Климат
Климат Врсара — средиземноморский, с мягкой зимой и теплым продолжительным летом. Средняя температура воздуха зимой составляет +12 °C, а летом +24 °C.
Интересные факты
Многие дома в Венеции были построены именно из врсарского камня. Многие хорватские храмы, дворцы и дома, построенные из местного белого камня, были разобраны до основания венецианцами (в период их господства над этими территориями) и вывезены. Таким образом, все белокаменные здания Венеции построены из бывших хорватских храмов. Фундаменты многих венецианских зданий сделаны из дубов, вырубленных на Истрии.
Напишите отзыв о статье "Врсар"
Примечания
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Врсар - [www.vrsar.hr Официальная страница города Врсар]
- [www.istra.com/vrsar/dzamonja.asp?j=cro Парк скульптур в городе Врсар]
- [www.istra.com/vrsar/klima.asp?j=cro Годовой график температур в городе Врсар]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Врсар
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
