Гиппеи (Спарта)
Гиппеи (Всадники) (др.-греч. ἱππεῖς) в древней Спарте — отборный отряд, состоявший из трёхсот молодых спартиатов, прошедших специальный отбор; вопреки своему названию были пешими.
Ежегодно пятеро из них за доблести и по старшинству выбирались в агафоэрги и посылались в разные края с государственными поручениями.
Содержание
Структура и формирование отряда
Во главе корпуса стояли три гиппагрета[1], избиравшиеся эфорами из лучших молодых людей, достигших 30-летнего возраста. Каждый гиппагрет набирал себе по сто товарищей[2].
Согласно предположению, высказанному Арнольдом Тойнби (1889—1975), каждый из 300 спартанских родов обязан был снарядить для нужд всей общины одного конного воина[3]. Эта гипотеза по причине полного отсутствия доказательств была отвергнута.
Функции спартанских гиппеев
Во время войны гиппеи выполняли роль царской гвардии. В сражении действовали как гоплиты и стояли рядом с царем — в центре спартанской фаланги. Именно так, во всяком случае, было в 418 г. до н. э. в сражении при Мантинее[4].
О том, что спартанские гиппеи не были конными воинами, сохранились прямые указания в источниках: Страбон говорит, что в отличие от критских гиппеев, спартанские «не держат лошадей»[5]. Дионисий Галикарнасский упоминает, что иногда они действовали как кавалеристы[6], однако, у историков это утверждение вызывает сомнение[7].
В мирное время гиппеи использовались для различных целей, в том числе для почётных эскортов. Геродот рассказывает, что после победы при Саламине спартанские власти оказали Фемистоклу особые почести — в частности, по окончании торжественного визита до границы его сопровождал отряд гиппеев[8].
Напишите отзыв о статье "Гиппеи (Спарта)"
Примечания
- ↑ Гиппагреты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Ксенофонт. Лакедемонская полития, IV, 3; ср.: Геродот, кн. VIII, 124; Плутарх, Изречения спартанцев, 60, 3.
- ↑ Toynbee A. The Growth of Sparta, в журнале: The Journal of Hellenic Studies. Vol.33. 1913. N 2.
- ↑ Фукидид, кн. V, 72.
- ↑ Страбон, кн. Х, 4, 18
- ↑ Кн. II.
- ↑ См., например, у Х. Мичелла, в книге Sparta (Cambridge, 1964) в гл. VIII.
- ↑ Геродот, История, кн. VIII, 124.
Литература
- Андреев Ю. В. Спартанские ‘всадники’ // Вестник древней истории. 1969. № 4.
- [www.academia.edu/3313234/_Skiritai_in_the_Spartan_Army_In_Russian_ Зайков А. В. Скириты в спартанском войске // Известия Уральского гос. университета. № 1/2(63), 2009. Гуманитарные науки. История.]
- Латышев В. В. Очерк греческих древностей: Государственные и военные древности. СПб., 1897 (переиздание: 1997).
Отрывок, характеризующий Гиппеи (Спарта)
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
