Ульянин, Всеволод Александрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Всеволод Александрович Ульянин»)
Перейти к: навигация, поиск
Всеволод Александрович Ульянин
Дата рождения:

20 января 1863(1863-01-20)

Место рождения:

Москва Российская империя

Дата смерти:

16 марта 1931(1931-03-16) (68 лет)

Место смерти:

Казань СССР

Всеволод Александрович Ульянин (20 января 1863 Москва Российская империя — 16 марта 1931 Казань СССР) — русский учёный, профессор физики и физической географии.





Биография

Родился 20 января 1863 года в семье потомственного дворянина Московской губернии. Пройдя полный курс гимназии в Штутгарте, пробыл три года студентом математического факультета Мюнхенского университета и посещал одновременно некоторые лекции и практические занятия в местной политехнической школе. Университетское образование получил в Страсбургском университете, где он занимался в физическом институте профессора Кундта. В 1888 году в Страсбургском университете удостоен степени доктора естественной философии, за защиту диссертации «Uber die bei der Beleuchtung entstehende electromotorische Kraft in Seien». В ноябре 1888 года назначен сверхштатным лаборантом, без содержания, при физической лаборатории Московского университета, эту должность он занимал до декабря 1897 года.

В 1894 году принят в число приват-доцентов Московского университета по кафедре физики. С апреля 1894 года по апрель 1896 года находился в заграничной командировке с ученой целью. Во время службы в Москве Ульянин как лаборант, руководил практическими занятиями студентов в физической лаборатории, а как приват-доцент вел физический семинарии для студентов математического и естественного отделений и прочел необязательные курсы лекций по некоторым отделениям физики. 30 ноября 1897 года назначен в Казанский университет приват-доцентом по кафедре физики и физической географии, для преподавания метеорологии, земного магнетизма и физики.

Заведовал магнитно-метеорологической обсерваторией и кабинетом физической географии университета и организованной при обсерватории метеорологической сетью Востока России. С сентября 1898 года читал лекции физики в Казанском ветеринарном институте. 1 ноября 1899 года удостоен в Казанском университете степени магистра физики, по защите диссертации «Закон Ламберта и поляризация Араго». В январе 1900 года был командирован в Санкт-Петербург на первый метеорологический съезд при академии наук. С 1900 и 1903 гг находился в заграничной командировке с ученой целью. 5 марта 1904 года назначен исполняющим должность экстраординарного профессора по кафедре физики и физической географии в Казанском университете.

В 1904 году Ульянин издал большую критическую работу «Новая русская книга по динамической метеорологии». «Громадной заслугой В. А. Ульянина является организация загородной Магнитной обсерватории. В 1904 году он добился предоставления земельного участка, а в 1908 г. отпуска в законодательном порядке мизерной суммы всего в 4187 рублей. Университет отпустил 2000 руб. и единовременно 1000 руб. в год». В 1910 году Ульянин был в Заграничной научной командировке в Англии, участвовал в Международном радиологическом конгрессе в Брюсселе. В 1915 году он начал разработку электрического метода определения земного магнетизма и составил описание переносного синус гальванометра для определения горизонтальной составляющей земного поля. В 1916—1917 гг. был деканом физико-математического факультета. В 1913 году был в командировке в Австрии и Германии, участвовал в съезде германских физиков в Вене.

В феврале 1917 г. года был избран членом специального профессорского комитета для постоянных сношений и работы совместно с коалиционным студенческим комитетом. Летом 1918 года вместе с войсками Адмирала Александра Васильевича Колчака эвакуировался в Сибирь и осенью стал профессором Томского университета. Читал лекции по теоретической физике. В том же году был сотрудником Института исследований Сибири. Читал лекции по общему курсу опытной физики студентам Физико-математического факультета и студентам медицинского факультета (1923 г.). Весной 1919 года возвратился в город Казань, в Казанский университет. Принимал участие почти всех съездах русских физиков. Участник многих Международных и Всероссийских съездов физиков и геофизиков. Работал лаборантом-консультантом по исследованиям в области радиотехники.

В 1919 году разработал и построил переносный электрический магнитометр для измерения горизонтальной составляющей напряжённости земного магнетизма. Прибор нашел широкое признание и распространение. В 1920 году избран профессором кафедры физики и физической географии Казанского университета. В 1919—1922 гг. работал лаборантом-консультантом при лаборатории Казанской военной радио базы. Ульянин создал Электротехнический институт в Казани (1921 г.) и был председателем Совета в нём . Преподавал физику в Восточном педагогическом институте (1919—1925 гг.). В 1921—1922 годах Ульянин разработал и создал целый ряд других приборов: Компенсационный магнетометр, индукционный инклинатор, электрический магнетометр для лабораторного определения вертикальной составляющей земного магнетизма и другие.

С 1924 по 1929 год В. А. Ульянин неоднократно привлекался к работе Геомагнитной комиссии по обследованию магнитных явлений Курской магнитной аномалии. Активную роль он сыграл в организации съездов Всесоюзной ассоциации физиков: 1924 г. — Петроград, 1926 г. — Москва, 1928 — Казань. Участвовал Ульянин и во Всесоюзных геомагнитных совещаниях при Главной обсерватории в Петрограде в 1924 году, и в 1929 году. Принимал участие Ульянин и в Международном геофизическом конгрессе в Праге (1927 г.), и в съезде Германских физиков в Киссингене в 1927 году. В том же году предсказал о подготовке Германии к войне, основывая это предположение тем, что гражданская промышленность этой страны подчинена военным целям. В декабре 1928 года Всеволод Александрович сделал предложение на заседании предметной комиссии Казанского университета о возможности обмена студентами старших курсов институтов для углубления их знаний по математике. Скончался Всеволод Александрович Ульянин 16 марта 1931 года в Казани.

Труды

  • Закон Lambert’a и Поляризация Arago; [Поляризатор для ультракрасных лучей] / [Соч.] В. А. Ульянина Казань : типо-лит. Ун-та, 1899
  • Новая русская книга по динамической метеорологии: «Л. Г. Данилов. Центры действия атмосферы» / В. А. Ульянин Казань : типо-лит. Ун-та, 1904
  • Новая загородная Магнитная обсерватория Казанского университета и магнитные наблюдения за 1898 по 1912 г. / В. А. Ульянин Казань : Типо-лит. Ун-та, 1914 (обл. 1915)

Источники

  • Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета : За сто лет (1804—1904) : В 2 ч. / Под ред. заслуж. орд. проф. Н. П. Загоскина. Ч. 1- стр 511—512
  • Верхунов В. М. История физики в Казанском университете. Казань. Изд. Казанского университета, 1963. 360 с.
  • Шипчинский А. В., проф. Профессор Всеволод Александрович Ульянин. Некролог.
  • Евгений Константинович Завойский (1907—1976): Материалы к биографии. Научно-историческое издание. Казань: УНИПРЕСС, 1998. Изд 2-е. 96 с.

Напишите отзыв о статье "Ульянин, Всеволод Александрович"

Ссылки

  • [www.rulex.ru/01200052.htm Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона (1890—1907 гг.) ]
  • [persons-info.com/index.php?v_nav=%D0%A3&pid=69688&p_tab=249 Биография]

Отрывок, характеризующий Ульянин, Всеволод Александрович

– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…