Всеволод (Майданский)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Всеволод и фамилией Майданский.

Архиепи́скоп Все́волод (в миру Всеволод Васильевич Коломы́йцев-Майда́нский, укр. Всеволод Васильович Коломийців-Майданський; 10 декабря 1927, Калиш, Польская республика — 16 декабря 2007, Саут-Баунд-Брук, Нью-Джерси) — епископ Константинопольской православной церкви, архиепископ Скопельский, правящий епископ Западной епархии Украинской Православной Церкви в США.

Биография

Родился 10 декабря 1927 в городе Калиш (Польша) в семье протоиерея Василия. Получил духовное образование в Варшавской духовной семинарии и Богословском университете Диллингена, Германия.

В 1956 году переехал в Австралию. В Сиднейском Университете получил степень бакалавра искусств в области философии.

С 1956 года учился в Мельбурнском университете.

В 1964 получил степень магистра в области социальных проблем в филиале Университета Иешива в Нью-Йорке. Преподавал в Медицинском колледже Альберта Эйнштейна при Иешвинском университете в Нью-Йорке.

В 1985 году принял монашество и был рукоположен в священника предстоятелем УПЦ Америки митрополитом Евкарпийским Андреем (Кущаком).

27 сентября 1987 года архимандрит Всеволод, по благословению Патриарха Константинопольского Димитрия I, был поставлен во епископа Скопельского в составе Украинской Православной Церкви в Америке в юрисдикции Константинопольского Патриархата. Хиротонию возглавил архиепископ Иаков (Кукузис).

В 1996 году вместе с возглавляемыми им приходами объединился с Украинской Православной Церковью в США, которая вошла в состав Константинопольского Патриархата, а 11 апреля 2000 года был назначен город в Чикаго в сане архиепископа.

Как представитель Константинопольского Патриарха присутствовал на экуменических встречах. Он представлял Константинопольского Патриарха на Иерусалимской Конференции Науки и Религии и также на Миланской Конференции Религии. Являлся членом Постоянной Конференции Канонических Православных епископов Америки и участник Православно-католического епископского диалога.

В 2002 году президентом Украины награждён Орденом «За заслуги» III степени. В 2007 году «за весомый личный вклад в гармонизацию межконфессиональных отношений, активную благотворительную деятельность и по случаю 80-летия со дня рождения» Президентом Украины награждён Орденом «За заслуги» II степени.

Пребывая в канонической Церкви, тем не менее, откровенно симпатизировал представителям неканонических православных конфессий Украины, с которыми вопреки канонам даже несколько раз сослужил. Кроме того архиепископ Всеволод принимал участие в отпевании и погребении главы непризнанной вселенским православием Украинской автокефальной православной церкви Димитрия (Яремы). Он также пытался добиться открытия подворья Константинопольского Патриархата при Успенской церкви во Львове, занимаемой приверженцами УАПЦ. Кроме того, тесно взаимодействовал с украинскими униатами, являлся постоянным участником синодов Греко-католической церкви и униатских богослужений, заявлял, что считает Украинскую греко-католическую церковь «преемницей древней Киевской Церкви».

Скончался 16 декабря 2007 года в Чикаго после продолжительной болезни.

Ссылки

• [drevo-info.ru/articles/10452.html Всеволод (Коломийцев-Майданский)] // «Древо»
• Володимир Павелчак [www.chasipodii.net/pv/2360/ «Многая літа, Владико!»], 12/13/2007 (укр.)
• [www.ukrweekly.com/old/archive/1997/109701.shtml Vsevolod enthroned archbishop of united Orthodox Church] // «The Ukrainian Weekly», March 9, 1997
• [www.orthodoxia.be/Hierarchen/A_Hierarchen05_deceased/Vsevolod_of_Skopelos.html THE LATE ARCHBISHOP VSEVOLOD OF SKOPELOS]
• [www.pravoslavie.ru/news/print13159.htm В Москве выразили недоумение в связи с притязаниями Константинополя на территорию Украины]

Отрывок, характеризующий Всеволод (Майданский)

Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.