Всеволожский, Павел Александрович
| Павел Александрович Всеволожский | |
 1894 год | |
| Род деятельности: |
помещик, чиновник, мировой судья |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
29 августа 1898 (58 лет) |
| Место смерти: |
мыза Рябово |
| Отец: |
Александр Всеволодович Всеволожский |
| Мать: |
Софья Ивановна Трубецкая (1800—1852) |
| Супруга: |
Елена Васильевна Кочубей (1850—1906) |
| Дети: |
Василий Павлович Всеволожский (1871—?) |
Павел Александрович Всеволожский (1839—1898) — действительный статский советник, предводитель дворянства Шлиссельбургского уезда Санкт-Петербургской губернии. Брат Ивана Всеволожского. Основатель города Всеволожска.
Содержание
Биография
Принадлежит к дворянскому роду Всеволожских. Родился 10 сентября 1839 года в семье А. В. Всеволожского и его жены Софьи, одной из дочерей князя И. Д. Трубецкого.
3 октября того же года был крещён в православной церкви во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла в селе Колтуши.
Окончил юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета.
В 1862 году поступил на службу при начальнике Пермской губернии, где быстро продвинулся по служебной лестнице.
Карьерный рост: в 1863 году — младший чиновник для особых поручений, в 1864 году — старший сверхштатный чиновник, губернский секретарь, в 1865 году — коллежский секретарь, в 1867 году — камер-юнкер, член Пермского губернского присутствия, в 1869 году — чиновник для особых поручений при министерстве внутренних дел и титулярный советник, в 1871 году — служит в Соликамской опеке, в 1874 году — чиновник особых поручений VIII класса, в 1875 году — коллежский асессор, впоследствии — действительный статский советник, почётный мировой судья и уездный предводитель дворянства.
29 апреля 1870 года Павел Александрович женился на княжне Елене Васильевне Кочубей, дочери камергера, действительного статского советника, князя Василия Викторовича Кочубея (1811—1850) и Елены Павловны Бибиковой[1][2].
Всеволожский и Всеволожск
В 1872 году Павел Александрович Всеволожский возвращается с Урала, вступает в права наследования и поселяется с женой в мызе Рябово. Несмотря на то, что имение заложено, Павел Александрович намеревается погасить долги, оставленные его дедом Всеволодом Андреевичем Всеволожским, и рьяно берётся за дело.
За несколько лет была приведена в порядок усадьба и производственные постройки, заработал мастеровой корпус, водопроводная насосная станция, паровая мельница и даже небольшая электростанция, начал приносить доход новый лесопильный завод. Перестройка коснулась и дома деда, Павел Александрович оставил от него только ротонду и пристроил к ней два новых крыла более строгой архитектуры, таким дом сохранился до пожара 1927 года. С целью подъёма сельскохозяйственного производства Павел Александрович выделил крестьянам в аренду 314 десятин пашни из имеющихся у него 406 и 837 десятин сенокосов.
Несмотря на все предпринятые усилия погасить долги в срок ему не удалось и в 1887 году мыза была выставлена на торги. Родовую усадьбу спасла жена Павла Александровича Всеволожского Елена Васильевна, она за свой счёт выкупила имение, но его тут же вновь пришлось заложить в Дворянском земельном банке.
В 1890 году началось строительство узкоколейной железной дороги из Петербурга в Ириновку, где находилось имение барона П. Л. Корфа и принадлежащие ему торфоразработки. Прокладка пути осуществлялась группой акционеров, крупнейших землевладельцев, через земли которых должна была пройти дорога, в их число входил и Павел Александрович Всеволожский, выдвинувший в качестве одного из условий своего участия в проекте, назвать одну из построенных на его земле станций — «Всеволожская»[3][4].
В 1892 году была построена ближайшая к его имению станция, она была названа, также как и имение — «Рябово», вокруг неё сформировался дачный посёлок Рябово, в связи с чем 1892 год считается официальной датой основания города Всеволожска[5].
В 1895 году была построена станция «Всеволожская», ставшая историческим ядром нового города, вокруг неё на землях проданных под застройку Павлом Александровичем Всеволожским, сразу начал расти одноимённый дачный посёлок. Живописная местность, удобное сообщение, сделали дачный посёлок Всеволожский популярным местом отдыха петербуржцев[6].
С 1927 по 1930 год дачный посёлок Всеволожский — административный центр Ленинского района Ленинградского округа[7]. С 1936 года дачный посёлок Всеволожский — административный центр Всеволожского района[8]. В 1938 году дачный посёлок Всеволожский (в некоторых источниках упоминается, как село Всеволожск[9]) был объединён с соседними дачными посёлками: Рябово, Бернгардовка, Ильинский, Марьино и преобразован в рабочий посёлок Всеволожский[8][10]. В 1963 году рабочий посёлок Всеволожский был преобразован в город Всеволожск.
Всеволожский и земская больница
Павел Александрович Всеволожский и его жена Елена Васильевна, являются основателями Рябовской земской больницы, ныне это Всеволожская центральная районная больница (см. ЦРБ).
Елена Васильевна Всеволожская хлопотала о строительстве земской больницы с 1884 года. Для её обустройства в 1886 году она подарила Шлиссельбургской земской управе, принадлежащий ей двухэтажный с мезонином каменный дом у подножья Румболовской горы.
В 1890 году П. А. Всеволожский перестроил, подаренный его женой земской управе дом. Управой на ремонт было выделено 3000 рублей, 4215 рублей пожертвовал Павел Александрович, 200 рублей — княгиня Н. Д. Белозерская-Белосельская и 300 рублей — сестра Е. В. Всеволожской, княжна М. В. Дурново. В этом доме в имении Всеволожских, в конце года открылся частный приёмный покой, который планировалось назвать «Приемный покой имени в Бозе почившего Государя Императора Александра II-го»[11].
К 1893 году выяснилось, что сделать дарственную в пользу земской управы на землю на которой располагался приёмный покой, П. А. Всеволожский по закону не может, однако он дал согласие управе оформить купчую на этот участок. Кроме того ходатайство земства о наименовании покоя имени «в Бозе почившего Государя Императора Александра II-го», было отклонено. В результате покой постановили назвать имени «П. и Е. Всеволожских»[12].
Лишь к 1894 году бюрократические проблемы были решены, приёмный покой официально был передан земской управе, после чего была наконец открыта Рябовская земская больница. Однако Елена Васильевна Всеволожская продолжала ежегодно перечислять на её содержание 120 рублей[13][14].
Усыпальница Всеволожских
Павел Александрович умер в 1898 году, тогда же Елена Васильевна начала обустраивать храм-усыпальницу Всеволожских на южной окраине усадьбы. По одной из версий, его восьмигранная форма говорит о том, что здание было возведено ещё при шведском владычестве, в XV—XVI веках, по другой — каменная восьмигранная церковь возводилась прямо над могилой П. А. Всеволожского.
В 1901 году, работы были завершены и над склепом Всеволожских была освящена церковь Спаса Нерукотворного Образа ириновского прихода. Одна из улиц в посёлке Всеволожский была названа в честь Павла Александровича — Павловская. В том же году в имении открылась земская школа — «Рябовское двухклассное училище в память П. А. Всеволожского»[15].
В 1906 году рядом с мужем была погребена Елена Васильевна Всеволожская.
В октябре 1931 года храм Спаса Нерукотворного Образа закрыли, а над семейным захоронением Всеволожских надругались. Гробы вынесли из склепа и бросили в открытом виде на улице. Кощунство продолжалось всю зиму, пока несколько финских девушек из соседней Романовки, шедших с пасхального богослужения в соседней кирхе св. Регины, не перенесли их через дорогу и тайно не захоронили на лютеранском кладбище.
25 апреля 2014 года, на могиле супругов Всеволожских был установлен крест.
Восстановление фамильной усыпальницы Всеволожских в церкви Спаса Нерукотворного Образа не планируется[16].
Фото
|
|
|
Семья
- Жена — Елена Васильевна Кочубей (Всеволожская) (02.08.1850—21.04.1906)
- Сын — Василий Павлович Всеволожский (18.02.1871—?)[17]
Напишите отзыв о статье "Всеволожский, Павел Александрович"
Примечания
- ↑ Формулярный список о судьбе коллежского асессора в звании камер-юнкера высочайшего двора Павла Александровича Всеволожского // ЦГИА, СПб, ф. 652, оп. 1, д. 701, л. 5—11
- ↑ [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1804209652 Всеволожский Павел Александрович. Энциклопедия «Пермский край»]
- ↑ Н. Д. Солохин, И. В. Венцель «Всеволожск», Лениздат, 1975 г.
- ↑ М. С. Ратникова «Всеволожские в Рябове» // Всеволожские вести — 27.10.1995, 9.04.1996, 22.04.1997
- ↑ [old.lenobl.ru/guide/districts/cities Официальный портал Администрации Ленинградской области. Годы образования городов Ленинградской области.]
- ↑ Н. Д. Солохин, И. В. Венцель, главы из книги «Всеволожск» // Невская заря (№ 67), 26.04.1989 г.
- ↑ Справочник «Весь Ленинград и Ленинградская область. 1928 год», стр. 1335
- ↑ 1 2 [classif.spb.ru/sprav/np_lo/39_Vsevologhsky_rayon.htm Справочник истории административно-территориального деления Ленинградской области]
- ↑ [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%201997%20g_7.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области. стр. 193]
- ↑ Административно-территориальное деление РСФСР, 1940 г., стр. 86
- ↑ Журналы заседания Шлиссельбургского уездного земского собрания. Сессия 1890 года. Вечернее заседание 27.10.1890, стр. 25, 26. СПб, 1891 г.
- ↑ Журналы заседания Шлиссельбургского уездного земского собрания. Сессия 1893 года. Вечернее заседание 8.10.1893, стр. 42. СПб, 1894 г.
- ↑ Журналы заседания Шлиссельбургского уездного земского собрания. Сессия 1893 года. Проект сметы расходов на 1894 год, стр. 70. СПб, 1894 г.
- ↑ Журналы заседания Шлиссельбургского уездного земского собрания. Сессия 1895 года. Заседание 30.10.1895, стр. 49. СПб, 1897 г.
- ↑ [www.vsevinfo.ru/Oldphoto/foto26.htm Ученики и учителя Рябовского двухклассного училища имени Павла Александровича Всеволожского у школы.]
- ↑ [rusk.ru/st.php?idar=26063 Создаём храм вместе.]
- ↑ [ru.rodovid.org/wk/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C:226395 Родовод. Павел Александрович Всеволожский.]
Ссылки
- [www.photoarchive.spb.ru/showChildObjects.do?object=2502834934 Центральный Государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга. Елена Васильевна и Павел Александрович Всеволожские во время охоты в родовом имении Рябово. 1894 г.]
Отрывок, характеризующий Всеволожский, Павел Александрович
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
