Всегда говори «Да»
Всегда говори «Да» | |
Yes Man | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Warner Bros. |
Бюджет |
70 млн долл. |
Сборы | 223 241 637 |
Год | |
«Всегда говори „Да“» (англ. Yes Man) — кинокомедия 2008 года с участием Джима Керри по одноимённому роману Денни Уоллеса. В США вышла на экраны 19 декабря 2008, в России — 15 января 2009.
Содержание
Сюжет
Карл Аллен (Джим Керри) — нелюдимый человек, отвечающий на все жизненные вопросы «Нет», очень плохо ладящий с окружающими. Но однажды после посещения семинара под названием «Да — новый вид нет» он решает круто поменять свою жизнь и на все просьбы и предложения говорить «Да». В результате его жизнь круто меняется — сначала, естественно, не в лучшую сторону: взявшись подвезти бездомного, он лишается зарядки аккумулятора на телефоне, бензина и всех денег из кошелька. Но что ни делается — всё к лучшему. На заправке Карл встречает симпатичную девушку на мотороллере (Зоуи Дешанель), предложившую подвезти его до машины. Они влюбляются друг в друга, и жизнь главного героя круто идёт в гору — повышение в должности, участие в экстремальных видах спорта и различных авантюрах, а также спасение жизни человеку и море новых друзей. Тем не менее, новый стиль жизни Карла не может не привести и к некоторым серьёзным проблемам…
В ролях
- Джим Керри — Карл Аллен — рус. Алексей Иващенко
- Зоуи Дешанель — Элисон — рус. Татьяна Весёлкина
- Брэдли Купер — Питер, лучший друг Карла — рус. Василий Дахненко
- Джон Майкл Хиггинс — Ник, знакомый Карла — рус. Константин Карасик
- Риз Дэрби — Норман, руководитель Карла — рус. Сергей Быстрицкий
- Дэнни Мастерсон — Руни, друг Карла — рус. Борис Шувалов
- Фионнула Флэнаган — Тилли, соседка Карла
- Теренс Стэмп — Терренс Бандли — рус. Владимир Еремин
- Саша Александр — Люси, невеста Питера — рус. Наталья Гребенкина
- Молли Симс — Стефани, бывшая жена Карла — рус. Людмила Шувалова
- Брент Бриско — Бродяга
Производство
Замысел
Фильм основан на биографической книге Денни Уолласа (Danny Wallace), британского писателя, продюсера и журналиста, который провёл год, отвечая только «ДА»[2]. Сам автор снялся в роли-камео в сцене девичника[2].
Съёмки
Специально для роли Джим Керри изучал основы корейского языка[3][неавторитетный источник? 2823 дня]. Он отказался от дублёра в сцене прыжка с моста и совершил прыжок на тросе самостоятельно[4]. Во время исполнения сцены в баре Джим Керри сломал три ребра[5].
Керри отказался от полагающегося ему гонорара за участие в фильме, запросив 36,2 % от сборов после того, как окупятся расходы на производство и маркетинг[6].
Музыкальное сопровождение
Саундтрек
</td></tr> | |||||||||||||||
Саундтрек Yes Man:Original Motion Picture Soundtrack</th></tr> | |||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Записан</th> | </td></tr> | ||||||||||||||
Жанр</th> | </td></tr> | ||||||||||||||
| |||||||||||||||
</td></tr> </td></tr> </table>
См. такжеНапишите отзыв о статье "Всегда говори «Да»"Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Всегда говори «Да»
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.