Всемирный атлас языковых структур

The World Atlas of Language Structures (WALS)
URL	[wals.info/ wals.info]
Коммерческий	Нет
Тип сайта	Лингвистический (база данных)
Регистрация	Нет
Владелец	Общество Макса Планка
Автор	коллектив (55 человек)
Начало работы	2008

К:Сайты, появившиеся в 2008 годуК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Всемирный атлас языковых структур» (англ. The World Atlas of Language Structures, WALS) — одна из крупнейших открытых баз данных в области лингвистической типологии, включающая информацию о распределении большого числа фонологических, грамматических, лексических и иных явлений в языках мира. Впервые опубликован в виде книги в 2005 году с приложением CD-диска; в апреле 2008 года второе издание базы стало доступно в интернете (на английском языке). База создана большим авторским коллективом, в роли редакторов выступили Мартин Хаспельмат, Мэтью Драйер, Давид Гил и Бернард Комри.

Карты распространения языковых явлений были изготовлены на основе Google Maps. Информация на сайте проекта опубликована под лицензией Creative Commons.

История

Впервые «Атлас» был опубликован издательством Oxford University Press в виде книги в 2005 году с приложением CD-диска. В апреле 2008 года он был запущен в виде интернет-сайта. Онлайн-версия была доработана в апреле 2011 года.

Содержание базы данных

Атлас содержит информацию о географическом распределении важнейших структурных языковых признаков. Он включает 144 главы, каждая из которых посвящена одному признаку, и 160 карт с изображением географического распределения. Количество записей в базе данных (т.е. индивидуальных пар «язык — реализуемое в языке значение признака») в версии 2005 года составило 58000, в дополненной онлайн-версии — 76492.

Ядро «Атласа» составляют главы, посвящённые грамматическим признакам и составляющие восемь основных разделов: фонология, морфология, категории имени, синтаксис имени, категории глагола, порядок слов, простое предложение, сложное предложение. Один раздел представляет лексическую типологию, однако не систематическим образом. Также имеются разделы, посвящённые жестовым языкам, паралингвистическим звукам и системам письма.

Источниками данных послужили грамматики и словари, лингвистические монографии, диссертации и статьи, полевые записи (ответы на специально разработанные анкеты) и мнения языковых консультантов. Число книг и статей, из которых была почерпнута информация, составило 6700, а в роли экспертов по тем или иным языкам были привлечены 83 человека.

Представление данных

Информация о каждом из рассматриваемых признаков представлена на сайте проекта в нескольких видах:

• каждому признаку посвящена отдельная страница, на которой указаны значения признака и приводится список языков, реализующих каждое из значений;
• каждому признаку посвящена описательная глава, в которой о признаке, его значениях и их распределении по языкам рассказывается в виде текста (с примерами из языков);
• распределение значений признаков можно также посмотреть на карте, где каждое значение изображается специальным знаком.

Также имеются разделы, посвящённые:

• языкам: для каждого языка приводится основная информация о нём, а также список значений всех признаков для данного языка;
• авторам: приводится список авторов с указанием тех признаков, которые были исследованы ими для проекта;
• источникам: приводится общий библиографический список с возможностью экспорта библиографических входов в различные форматы (BibTeX, RIS, !EndNote, XML и пр.);
• новостям и обновлениям.

На сайте имеется возможность оставить комментарий к описанию определенного признака или конкретной записи в базе данных. Также пользователь может порождать собственные карты, комбинируя на одной карте несколько признаков. Имеются настройки внешнего вида карт, а также экспорт данных в различных форматах.

Языки

Общее число языков, так или иначе привлекаемых к рассмотрению, составляет 2676 (в версии 2011 года — 2678): каждый из этих языков изображён хотя бы на одной карте. Поскольку подробные данные были доступны далеко не для всех из них, некоторые языки (всего 262) изображены лишь на одной карте, тогда как другие (такие, как английский) почти на всех картах. Была также выделена представительная выборка из 100 языков, которые должны были быть включены во все карты (и ещё 100 языков, для которых это было желательно).

Количество языков, исследованных для конкретного признака и изображаемое на карте, выбиралось автором соответствующего раздела. Составление же специальных выборок в 100 и 200 языков ставило своей задачей обеспечить репрезентативность. В случае, если преобладала бы информация о языках, генетически близких (например, индоевропейских) либо распространённых в одном ареале (например, в Евразии), картина частотности тех или иных языковых явлений была бы искажена. Выборки в 100 и 200 языков были созданы так, чтобы представить языковое разнообразие в максимально сбалансированном виде, без перекосов в какую-либо сторону. На составление этих выборок отчасти повлияла также доступность данных о языке. При этом в выборку из 100 языков попали более известные и более хорошо изученные языки по сравнению с языками из тех же семей/ареалов, которые были отобраны в расширенную выборку.

Авторы

Авторский коллектив «Атласа» включает 55 человек, специалистов по грамматической и лексической типологии из разных стран мира. В число авторов входят такие учёные с мировым именем, как Б. Бикель, Г. Корбетт, Э. Даль, И. Мэдисон, Дж. Николс, А. Сиверска, Л. Стассен, Й. ван дер Аувера и др. Российская лингвистика представлена в «Атласе» В. Недялковым, М. Даниэлем, Н. Добрушиной, В. Гусевым. Редакторами (также авторами) являются Мартин Хаспельмат, Мэтью Драйер, Давид Гил и Бернард Комри.

Примеры признаков

• Фонология
  • инвентарь согласных
  • соотношение согласных и гласных
  • увулярные согласные
  • глоттализованные согласные
  • расположение фиксированного ударения

• Морфология
  • суффиксация и префиксация в словоизменении
  • редупликация
  • падежный синкретизм

• Категории имени
  • число родов
  • определённый артикль
  • противопоставление по дальности у демонстративов
  • число падежей
  • комитатив и инструменталис

• Синтаксис имени
  • генитив, прилагательное и относительное предложение
  • сочинение именных групп

• Категории глагола
  • перфектив/имперфектив
  • морфологический императив
  • выражение эвиденциальности

• Порядок слов
  • порядок субъекта и глагола
  • порядок прилагательного и имени
  • порядок отрицания и глагола

• Простое предложение
  • базовые типы кодирования актантов
  • пассивные конструкции
  • сравнительные конструкции

• Сложное предложение
  • релятивизация субъекта
  • целевое предложение

• Лексика
  • цветообозначения
  • названия чая

См. также

• Лингвистический атлас Европы
• Атлас пиджинов и креольских языков
• Интерконтинентальные словари (серия)

Отрывок, характеризующий Всемирный атлас языковых структур

Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.