Всемирный центр бахаи
Координаты: 32°48′52″ с. ш. 34°59′13″ в. д. / 32.81444° с. ш. 34.98694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=32.81444&mlon=34.98694&zoom=14 (O)] (Я)
Всемирный центр Бахаи́ (ивр. המרכז הבהאי העולמי) — место паломничества и административный центр[1] для последователей веры Бахаи́. Расположен в городах Хайфа и Акко в Израиле. Известен своими садами, раскинутыми на горной гряде Кармель.
Основные объекты Всемирного центра бахаи, включая террасы и усыпальницу Баба, в июле 2008 года были внесены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО[2][3].
История
В 1868 г., по указу турецкого султана, в гавань у подножия горы Кармель прибыла небольшая группа заключенных. С этого момента и начался отсчет общей судьбы новой религии и священного с незапамятных времен места. Первоначально ссыльные содержались в Акко, но постепенно условия заключения смягчились, отношения с местным населением наладились, и семьи верующих стали селиться в Хайфе и Акко и заниматься различными ремеслами. Семья Бахауллы, основателя веры, также получила возможность жить за чертой Акко, в местности с более благоприятным климатом, и бывать в Хайфе. Постоянно росло число паломников из Персии, Египта, других стран.
После смерти Бахауллы в 1892 г., когда руководство делами веры перешло к его старшему сыну Абдул-Баха, центр Веры окончательно закрепил своё местоположение: усыпальница Бахауллы находится недалеко от Акко, что определяет особое значение этой точки земного шара для верующих бахаи.
В 1909 г., почти через 60 лет после смерти, останки Баба, которого считают посланником бога и предтечей Бахауллы, были перезахоронены в мавзолее на склоне горы Кармель в Хайфе. Расположение усыпальницы Баба было выбрано ещё Бахауллой. В более позднее время над мавзолеем была возведена мраморная надстройка. Подготовка проекта была поручена канадскому архитектору Уильяму Максвеллу ([en.wikipedia.org/wiki/William_Sutherland_Maxwell William Sutherland Maxwell]), который сумел совместить восточные традиции с западными пропорциями и стилем. Наконец, в 1953 г. все работы были завершены, и широкой публике открылась колоннада с золочённым куполом[4], которому суждено было стать визитной карточкой Бахайских садов, а потом и всей Хайфы.
21 апреля 1963 года в Хайфе, в доме, в котором когда-то жил Абдул-Баха, впервые был выбран высший управляющий орган религии бахаи — Всемирный дом справедливости[5]. Позже для него было построено специальное здание неподалеку от усыпальницы Баба.
В 1987 г. Всемирный центр Бахаи принимает решение окружить святилище террасными садами, которые служили бы в качестве пути, ведущего к одному из самых святых мест для паломников бахаи. Проектирование и строительство было поручено иранскому эмигранту Фариборзу Сахба. Торжественное открытие комплекса состоялось 22 мая 2001 г. в присутствии официальных лиц государства Израиль, мэрии г. Хайфа и других высокопоставленных гостей.
Сады открыты для посещения каждый день, без предварительной записи, бесплатно. Девятнадцать[6] террас, на которых располагается комплекс садов, образуют единую «лестницу». Рядовым туристам разрешается спускаться по ней, а подниматься могут только паломники-бахаиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3884 дня]. Кроме того, в определенные дни предлагаются туры в сопровождении гида на одном из трех языков — иврите, русском или английском.
Бахайские сады
Сады обслуживаются группой из 90 человек, большая часть из которых волонтёры из числа последователей религии. Остальные — опытные садовники[4].
Протяжённость террас сверху вниз около километра, ширина меняется от 60 до 400 м.
На строительство было потрачено 250 млн долларов[4].
Возле святилища намеренно не соорудили скамеек, что не располагает к долгому пребыванию на территории комплекса. Главная причина, скорее всего, то, что бахаи не любят, когда возле святого места начинают есть, пить и использовать мобильный телефон.
Устройство
Все расходы Всемирного Центра покрываются из средств, добровольно пожертвованных исключительно последователями веры Бахаи. От других лиц пожертвования не принимаются.
Напишите отзыв о статье "Всемирный центр бахаи"
Литература
- Braun, E. & Chance, H. (1982), A Crown of Beauty, The Baha'i Faith and the Holy Land, Oxford, UK: George Ronald, ISBN 0-85398-139-6
Примечания
|
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 1220 [whc.unesco.org/ru/list/1220 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/1220 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/1220 фр.] |
- ↑ Хотя Святилище Баба иногда называют «бахайским храмом», оно таковым не является. Это место упокоения, мавзолей. В писаниях Бахаи предусмотрено строительство храмов (т. н. домов поклонения), в котором любой человек может обратиться к Богу. В них также происходят богослужения — чтение или распевание писаний и священных стихов, в том числе других религий, — но без участия духовенства, так как в вере Бахаи подобного института нет (один из основных принципов, установленных Бахауллой, — самостоятельный поиск истины).
- ↑ UNESCO World Heritage Centre. [whc.unesco.org/en/news/452 Three new sites inscribed on UNESCO’s World Heritage List] (15 июля 2008). Проверено 8 июля 2008. [www.webcitation.org/616BQBFOq Архивировано из первоисточника 21 августа 2011]. (англ.)
- ↑ World Heritage Committee. [whc.unesco.org/archive/2007/whc07-31com-8be.pdf Convention concerning the protection of the world cultural and natural heritage] p. 34 (2 июля 2007). Проверено 15 июля 2008. [www.webcitation.org/66BQ9y3HW Архивировано из первоисточника 15 марта 2012]. (англ.)
- ↑ 1 2 3 [www.gardener.ru/?id=1748 GARDENER.ru — Бахайские сады | Ландшафтный дизайн садов и парков]
- ↑ [bahai.ru/introduction/description.shtml Вера Бахаи в России — КОРОТКО О ГЛАВНОМ]
- ↑ Девять и девятнадцать — священные числа для последователей веры Бахаи. Общее число террас — 19, девять из них ведут вниз от усыпальницы Баба, расположенной на 10-й террасе, ещё девять — вверх. Количество членов во Всемирном доме справедливости тоже девять.
Ссылки
- [www.bahai.org/ Официальный сайт веры Бахаи] (англ.)
- [www.ganbahai.org.il/en/ Официальный сайт садов Бахаи] (англ.)
- [www.youtube.com/watch?v=gJNWnbaHJFM Видео садов Бахаи]
Отрывок, характеризующий Всемирный центр бахаи
С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
