Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я. Р. Коваленко
Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я. Р. Коваленко (Также называется ВИЭВ им. Я. Р. Коваленко) — научно-исследовательский институт в Москве.
Содержание
История
ВИЭВ — Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я. Р. Коваленко. ВИЭВ осуществлял свою работу с 1918 по 2003 гг. и располагался не далеко от станции метро Кузьминки. В 2003 году, после постановления Правительства Москвы, было принято решения о переезде НИИ на Рязанским проспект. [countrymoscow.ru/dostoprimechatelnosti-moskvi/zabroshennie-zdaniya-moskvi/ Заброшенное здание] ВИЭВ перешло в собственность Кузьминского музея-усадьбы. Достоверно известно, что за всё время работы лаборатории, в ней было совершенно множество опасных опытов над животными. Вопрос утилизации трупов животных и использованных химических веществ, на данный момент остается не ясным.
В 1898 году в Санкт-Петербурге создана ветеринарная лаборатория ветеринарного управления Министерства внутренних дел[1].
10 октября 1917 года вышло постановление Временного правительства России по образование института экспериментальной ветеринарии[1].
В 1918 году институт эвакуирован из Петрограда в Москву. Находился в подмосковье, усадьбе «Кузьминки»[1].
14 марта 1921 года получил название государственного института при центральном ветеринарном управлении Народного комиссариата земледелия. В это время сюда пришли: А. Н. Бах, К. И. Скрябин, М. Ф. Иванов[1].
В 1929 году из института вышло зоотехническое отделение. С течением времени оно стало в основе Всесоюзного института животноводства[1].
В 1931 году К. И. Скрябин создал Гельминтологический институт[1].
В 1932 году отдел мясоведения перешёл в ветеринарно-санитарный отдел[1].
В 1933 году Гельминтологический институт стал основой Всесоюзного института гельминтологии[1].
В 1938 году при институте создана лаборатория для опытов с инфекционными заболеваниями сельскохозяйственных животных на острове Лисий, Вышне-Волоцкое водохранилище, Тверской области[1].
В 1941 году ветеринарно-санитарный отдел вышел из института. В том же году из-за войны он эвакуирован в Омск[1].
В 1943 году реэвакуирован обратно в Москву[1].
В 1955 году году директор — Яков Романович Коваленко[1].
В 1957 году создана лаборатория антибиотиков и микологии[1].
В 1959 году создана лаборатория вирусологии[1].
В 1961 году созданы лаборатории: по изучению лейкозов и злокачественных опухолей животных, по изучению болезней рыб, по изучению болезней пчел[1].
В 1966 году создана лаборатория биофизики[1].
В 1967 году создана лаборатория иммунологии[1].
В 1970 году созданы лаборатории: общей эпизоотологии, культуры тканей и питательных сред[1].
С 2003 года находится на улице Рязанский проспект в Москве[1].
Описание заброшенной лаборатории ВИЭВ
По словам директора НИИ М. И. Гулюкина, здание заброшенной лаборатории круглосуточно охраняется ЧОПом. Такие меры охраны вызваны для обеспечения безопасности заброшенного объекта. Само здание лаборатории находится в полу разрушенном состоянии. Нижний этаж заброшки ушел под землю, пол и стены здания очень хрупкие и могут рухнуть в любой момент. Но главная опасность заброшенной лаборатории — её экспонаты. Не смотря на то, что опасные для человека вещества вывозились и утилизировались, на территории заброшенной лаборатории можно увидеть не мало страшных находок. Так, по заверению многих людей, побывавших в лаборатории ВИЭВ, там находятся изотопы, соли тяжелых металлов, ртуть, фенол и другие ядовитые жидкости. По мнению экспертов, любая разбившаяся колба с химикатами, будет нести прямую угрозу для здоровья человека. Помимо опасных веществ, на территории здания можно увидеть множеств колб и банок с заспиртованными трупами животных. Всё это сопровождается, наличием документации лаборатории, мебели, лабораторных инструментов и прочей атрибутики. Создается ощущение, что территорию заброшенной лаборатории покидали в спешке, забыв вывезти все важные вещи.
Известные люди
Институт связан с известными именами: С. Н. Вышелесский, С. Н. Павлушков, А. Н. Бах, К. И. Скрябин, М. Ф. Иванов, И. И. Иванов, Е. Ф. Лискун, Н. Ф. Гамалея, С. И. Драчинский, М. И. Романович, А. П. Уранов, А. В. Белицер[1].
Планы по использованию заброшенной лаборатории ВИЭВ
В настоящее время, здание лаборатории не планируется использовать. Все оставшиеся на территории химические вещества, в скором времени, будут вывезены. Само же здание заброшенной лаборатории ВИЭВ подвергнется сносу и проверке на возможность утечки опасных химикатов.
Интересные факты и слухи заброшенной лаборатории ВИЭВ
— Местные жители утверждают, в лаборатории ВИЭВ проводились опасные опыты над животными. После этого, трупы животных закапывались недалеко от кузьминского пруда. В этой связи, жители не рекомендуют купаться в Кузьминках.
— Вывоз опасных химикатов из здания лаборатории уже производился при переезде. По какой причине были оставлены опасные химикаты, остается загадкой.
— Ранее здание лаборатории практически не охранялось и любой желающий мог проникнуть внутрь. Это привлекло множество сталкеров и другой молодежи, интересующейся заброшенными зданиями столицы. В данное время, заброшенная лаборатория круглосуточно охраняется ЧОПом.
Награды
В 1971 году за «успехи, достигнутые в разработке и внедрение в производство научных исследований и мероприятий по борьбе с инфекционными болезнями животных» получил орден Ленина[1].
Напишите отзыв о статье "Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я. Р. Коваленко"
Примечания
Ссылки
[viev.ru/ Официальный сайт].
Отрывок, характеризующий Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной ветеринарии имени Я. Р. Коваленко
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
