Всероссийский союз евангельских христиан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всероссийский союз евангельских христиан
Всесоюзный совет евангельских христиан

Здание МЦЦ ЕХБ, 2011 год. С 1917 года служило молитвенным домом Московской церкви евангельских христиан

Основная информация

Конфессия Евангельские христиане (прохановцы)
Богословское направление баптистское вероучение
Система управления близка к конгрегационализму
Дата основания 1911 год
Центр Санкт-Петербург/Петроград/Ленинград, с 1931 - Москва
Территория Российская империя/СССР
Ассоциации Всемирный союз баптистов
Язык богослужения национальный
Музыкальная традиция «Песнь Возрождения»
Численность

Всероссийский союз евангельских христиан (между 1922 и 1925 годами был переименован во Всесоюзный совет евангельских христиан), сокр. ВСЕХ — централизованная организация евангельских христиан (прохановцев) на территории Российской империи/СССР.

Союз был создан на Втором Всероссийском съезде евангельских христиан в декабре 1910 - январе 1911 гг. Существовал до 27 октября 1944 года, когда в результате слияния евангельских христиан с баптистами был реорганизован во Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов.





Председатели

Периодические издания

  • Газета "Утренняя звезда", выходила в 1910 - 1922 с перерывами
  • Журнал "Христианин", выходил в 1905 -1928 с перерывами, приложения к нему - "Братский листок", "Молодой виноградник", "Детский друг"
  • Журнал "Сеятель"
  • Журнал "Слово и Жизнь" 1921 - 1922 (издание Дальневосточного отдела ВСЕХ)

См. также

Федеративный союз баптистов СССР

Напишите отзыв о статье "Всероссийский союз евангельских христиан"

Примечания

Отрывок, характеризующий Всероссийский союз евангельских христиан

«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.