Всероссийское объединение болельщиков

Общероссийское общественное движение «Всероссийское объединение болельщиков» — российская общественная организация, объединяющая спортивных болельщиков, в основном футбольных. Однако в организацию входят болельщики хоккея, баскетбола, волейбола, хоккея с мячом и других игровых видов спорта.

История

ВОБ был создан 25 мая 2007 года на конференции, которая прошла в здании Олимпийского комитета России. Создателями ВОБ стали Александр Шпрыгин, Андрей Малосолов и Валерий Пузанов.

• Шпрыгин, известный в мире футбольных фанатов как «Каманча», до этого возглавлял фан-клуб ФК «Динамо» Москва, был одним из инициаторов неудачного проекта Московского объединения болельщиков.
• Андрей Малосолов являлся самым известным фанатским идеологом, создателем советской и российской фан-журналистики, в частности журнала «Русский Фан-вестник», крупной фигурой в движении болельщиков ЦСКА. На момент создания ВОБ работал пресс-атташе Российского футбольного союза, активно раскручивая новый проект в СМИ.
• Валерий Пузанов возглавлял и возглавляет владимирское объединение болельщиков, имеет опыт работы в ЛДПР, активно продвигал идею создания среди болельщицких масс.

25 июня Шпрыгин был избран президентом, Малосолов — вице-президентом ВОБ. Пузанов позднее вошёл в центральный совет организации. Большую помощь в создании ВОБ оказал тогдашний президент РФС Виталий Мутко, несмотря на активное противодействие проекту со стороны милиции и даже советника главы РФС по безопасности Николая Сорокина. Поговаривают, что и Мутко долго сомневался в необходимости создания общественной организации фанатов, имеющих в России неоднозначную репутацию из-за большого количества группировок футбольных хулиганов (на фанатском сленге — «фирм») и даже чуть не уволил Малосолова, активно лоббировавшего в РФС данный проект. Однако после некоторых раздумий Мутко стал активно помогать организации и привлекать её к работе с национальной и другими сборными России. Уже в ранге министра спорта Виталий Мутко по прежнему сотрудничает с ВОБ.

В июле 2016 года Виталий Мутко заявил об исключении ВОБ из РФС. Сентябрьская отчетно-выборная конференция РФС исключила ВОБ в связи с "нарушением норм этики". После этого Шпрыгин заявил о приостановке деятельности ВОБ.

Цели и задачи

ВОБ создан в целях отстаивания прав болельщиков, как главных потребителей футбола и спорта, а также для объединения болельщиков разных клубов вокруг национальных сборных России, пропаганды и развития спорта и здорового образа жизни. Кроме того, организация, спустя несколько лет заявила о своем потенциале в области спортивного маркетинга, работы с болельщиками, стюардами и волонтерами, изучения общественного мнения, медиа технологий в области спорта и фанатского движения. ВОБ активно участвует в общественных дискуссиях и процедурах, конференциях, выступает на страницах СМИ. По своей сути ВОБ является профсоюзом фанатов, движения, возникшего в СССР в 1974 году и объединяющего сотни тысяч людей вокруг своих клубов.

Структура

Основа движения — региональные и местные отделения движения.

Высший орган управления движением — конференция участников.

Делегаты Конференции представляют региональные отделения ВОБ. По состоянию на февраль 2012 года в состав ВОБ входили 63 региональных отделения, представляющих различные субъекты федерации. В соответствии с ограничениями законодательства, в одном субъекте федерации может быть зарегистрировано и действовать только одно региональное представительство ВОБ.

ВОБ и сборная России

Несмотря на то, что 17 августа 1998 года (в день финансового дефолта РФ) основные движения страны — ЦСКА и «Спартака» объявили о всероссийском нейтралитете всех болельщиков на матчах сборной России (одним из инициаторов был Андрей Малосолов), ВОБу удалось сделать почти невозможное — объединить вокруг сборной России все враждующие между собой группировки фанатов. Представители ЦСКА, «Спартака», « Торпедо», «Зенита», «Локомотива» и других клубов на играх сборной сидели вместе и поддерживали команду песнями, речёвками (шизой) и перфомансом (красочным представлением на трибунах с помощью флагов, баннеров и модулей из картона или полиэтилена). Огромный вклад в развитие этого процесса внесли члены центрального совета Сергей Савченко (от «Локомотива»), Иван Катанаев (талантливый организатор, объединивший все «фирмы» «Спартака» в одно целое вокруг объединения «Фратрия»), Максим Коротин (ключевая фигура на трибунах и «околофутболе» (в хулиганских «фирмах»), замруководителя Клуба любителей спорта движения ЦСКА), Александр Алеханов (от «Зенита»). Куратором по молодёжным сборным был представитель ФК «Москва» и «Торпедо» Москва Василий Петраков. Малосолов отвечал за связь со СМИ и РФС. Шпрыгин руководил организацией и успешно вел переговоры с органами власти и спортивными чиновниками.

РФС доверял ВОБ, выделяя организации от 7 до 22 тысяч льготных билетов на каждый матч сборной России. За это ВОБ часто критиковали СМИ, полагая, что распределение билетов является кормушкой болельщиков. Свою квоту ВОБ получает также на матчи сборной за рубежом и на ЧЕ и ЧМ.

Акции ВОБ

Первой масштабной акцией ВОБ стал грандиозный перфоманс на матче [www.rusteam.permian.ru/history/2007_08.html Россия — Англия 17 октября 2007 года]. ВОБ окрасило с помощью модулей^[чего?] весь стадион «Лужники» в цвета флага РФ, а на трибуне С растянули 110-метровый флаг России с изображением медведя, фирменного знака ВОБ. Флаг весил более 500 кг, обошёлся в 1,5 млн рублей, его растягивало более 100 человек. Флаг вошёл в книгу рекордов Гиннесса.

Практически на каждом матче сборной России в России и за рубежом ВОБ организовывал красочные перфомансы и слаженную поддержку, меняя исторические поводы на каждый конкретный матч. Например, на матче с Швецией на ЧЕ-2008 (18 июня 2008 года) на трибуне было развернуто изображение Петра Первого, победителя шведов в Полтавском сражении в XVIII веке. На матче с Германией 10 октября 2009 года — изображение Родины-Матери, с Голландией в 1/4 финала Евро 2008 — баннер-насмешка над свободными нравами голландцев (в частности, над курением марихуаны и гей-движением) и т. д. При этом ВОБ тепло поддерживало главного тренера сборной, голландца Гуса Хиддинка, адресуя ему оригинальные плакаты.

ВОБ проводило многочисленные футбольные матчи болельщиков, всероссийский турнир «Забей гол, фанат!». ВОБ стало головной болью для спортивных чиновников и представителей правоохранительных органов, поскольку постоянно доводило до сведения общественности и властных структур о случаях ущемления прав болельщиков, недостаточной готовности российских стадионов на предмет проведения матчей и обеспечения безопасности. В ответ правоохранители обвиняли ВОБ в нежелании бороться с отдельными случаями хулиганства на трибунах и обвиняли ряд движений в экстремизме.

Ссылки

• [vob.su/ Сайт ВОБ]
• [resistance-spb.3dn.ru/news/2007-05-05-43 Всероссийское объединение болельщиков]
• [www.sportsdaily.ru/articles/s-dnem-rozhdeniya-vob-28679 С днём рождения, ВОБ!]
• [www.gazeta.ru/sport/2009/03/a_2961504.shtml Любовь к сборной абсолютно искренна]
• [www.onlinesport.ru/?id=4174&m1=10 ВОБ против объединения «Сатурна» и «Химок»]
• [rus-boys.ru/pressa/037.php ВОБ: травля сборной России приняла запредельные формы]
• [www.gazeta.ru/sport/rfc/2010/10/a_3428898.shtml В ВОБ вогнали осиновый кол]
• [www.gazeta.ru/sport/rfc/2011/12/a_3936938.shtml Шпрыгин перезагрузит ВОБ]
• [www.gazeta.ru/sport/2012/01/a_3968681.shtml Владимир Путин встретился с футбольными болельщиками]

Отрывок, характеризующий Всероссийское объединение болельщиков

– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.