Всесоюзное первенство 1929

Всесоюзное первенство 1929 по шахматной композиции (личное).

П/ф — 131 композиция 34 авторов, опубликованная в 1929. Проводилось по особой системе. Судьи — участники. Победители определялись по наименьшей сумме набранных очков.

Двухходовки

П/ф — 71 задача 20 авторов. Финал — 20 лучших задач оценены от 1 до 20 очков; следующие две группы — по 25 и 30.

1. Е. Умнов — 762½ очка;
2. В. Овчинников — 864½;
3. В. и С. Пименовы — 913½;
4. Л. Исаев — 914;
5. М. Барулин — 945.

Лучшая композиция — М. Барулин.

Трёхходовки

П/ф — 25 задач 9 авторов. Финал — 10 лучших задач оценены от 1 до 10 очков; следующие — по 15 и 20.

1. Я. Вильнер — 190½ очков;
2. А. Гуляев — 225½.

Лучшая композиция — Я. Вильнер.

Этюды

П/ф — 35 этюдов 8 авторов. Финал — 10 лучших этюдов оценены от 1 до 10 очков; следующие — по 15 и 20.

1. В. Корольков — 107 очков;
2. А. Гурвич — 157½;
3. Т. Горгиев — 193.

Лучшая композиция — В. Корольков.

Литература

• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 464. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Отрывок, характеризующий Всесоюзное первенство 1929

Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.