Всё или ничего (фильм, 2005)
Всё или ничего | |
The Longest Yard | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
MTV Films |
Длительность |
113 мин. |
Бюджет |
$82 млн |
Сборы |
$190 млн[1] |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Всё и́ли ничего́», или «Самый длинный ярд» — художественный фильм 2005 года, снятый Питером Сигалом с Адамом Сэндлером в главной роли. Ремейк одноимённого фильма 1974 года по сценарию Трэйси Кинэна Винна.
Содержание
Сюжет
Подававший в прошлом большие надежды игрок в американский футбол квотербекер Пол Кру покинул спорт несколько лет назад из-за обвинений в договорном матче, которые в суде доказаны не были. Напившись и разругавшись со своей девушкой Леной, он уезжает на её машине. Его арестовывает патрульная полиция Сан-Диего, а суд даёт три года тюремного заключения за нарушение условий условно-досрочного освобождения.
Пол попадает в федеральную тюрьму в городе Алленгвилл, штат Техас. Её директор Рудольф Хазен оказывается большим фанатом американского футбола, и приложил свои связи для получения столь ценного заключённого. Он предлагает Кру обучить команду тюремных надзирателей во главе с капитаном Кнауэром, которая уже несколько лет ничего не может выиграть. Параллельно Хазен готовиться выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата, и положительный информационный фон ему только на пользу. Желающий тихо отмотать свой срок Пол соглашается, и предлагает за месяц сформировать дополнительную команду из заключённых для тренировочных матчей.
При помощи нового друга Шустрилы, тренеру удаётся собрать команду, хотя она ещё слишком слабая. Ему решает помочь арестант и бывшая звезда футбола Нэйт Скарборо, сидящий тут уже 16 лет. Шустрила советует привлечь в команду чёрных братьев, их лидер Дьякон Мосс предлагает Полу победить его в баскетболе один на один. В игре арестант активно фолит, но Кру терпит и не обращает на это внимание ради будущего матча. Под конец тренеру удаётся чисто отнять мяч, на что Мосс заявляет о нарушении правил, и в итоге побеждает. После игры афроамериканец Эрл Мэггет, восхитившийся выдержкой Кру, соглашается присоединиться к команде. Тренер и его окружение решает улучшить качество команды, изучив досье на заключённых и выбрав самых агрессивных.
Тюремный стукач Унгер, сообщает надзирателям о тренировках и подборе сильных игроков. После этого они решают спровоцировать Мэггета на драку, используя оскорбления расистского характера, однако он удерживает себя от этого, После этого афроамериканцы во главе с Дьяконом присоединяются к тренировкам, как и другие недовольные тюремным беспределом. Ночью охрана заливает футбольное поле водой, но команда продолжает спортивное обучение в изменившихся условиях. Унгер под давлением администрации вставляет взрывчатку в радио Кру, но из-за взрыва погибает Шустрила.
Футбольный матч становится большим событием в городе. Команда заключённых выходит в полноценной форме с собственным названием — «Смертьмашины» (англ. «Mean Machine»), которую им подогнал работающий водителем в Reebok кузен Шустрилы. В первой половине игры тюремщикам удаётся выйти вперёд благодаря нечестному судейству и разобщённости противника, так как зеки в ходе игры решают сводить личные счёты со своими обидчиками. Но Кру удаётся убедить одноклубников, и к перерыву им удаётся сравнять матч (14:14). После этого Хазен угрожает повесить на Пола убийство Шустрилы с помощью показаний Унгера и Кнауэра, что продлит его срок ещё на 25 лет. Начальник предлагает дать тюремщикам забить три безответных тачдауна, Пол соглашается при условии после этого не травмировать игроков-арестантов. После этого Рудольф сообщает Кнауэру об улаживании вопроса, и просит после получения вышеуказанного преимущества играть максимально жёстко.
В начале второй половины матча Кру уходит с поля, симулируя травму, чем вызывает возмущение одноклубников. Охрана забивает три тачдауна, и при счёте 35:14 начинает травмировать арестантов. Видя, что Хазен нарушает свою часть сделки, Крю возвращается в игру. Но команда ему не верит, позволив дважды попасть в под горячую руку противника. После этого Пол признаётся им, что в своей карьере пошёл на осознанную сдачу матча из-за угроз своей жизни, после чего рассказывает об угрозах Хазена и просит прощения. В дальнейшем игроки забивают два тачдауна (изменив счёт на 35:28), а травмированного Мэггета заменяет Скарборо. Для выигрыша арестанты успешно применяют приём фамблруски[en].
Хазен ругает Кнауэра за проигранный матч и замечает. что Крю направляется к выходу со стадиона. Заявив о попытке побега, он приказывает застрелить заключённого, но тюремщик этого не делает, так как Пол шёл за футбольным мячом. После матча Кнауэр благодарит Крю за хорошую игру, и обещает не давать против него лживых показаний.
В ролях
- Адам Сэндлер — Пол Кру
- Бёрт Рейнольдс — Нэй Скарборо.
- Крис Рок — Шустрила.
- Джеймс Кромвелл — Рудольф Хазен.
- Уильям Фихтнер — капитан Кнауэр.
- Нэлли — Эрл Мэггет.
- Билл Голдберг — Джой Баттл.
- Боб Сапп — Святовски.
- Стив Остин — охранник Данхэм.
- Майкл Ирвин - Дьякон Мосс.
- Николас Туртурро — Брюси.
- Трейси Морган — миссис Таккер.
- Кортни Кокс — Лена.
- Роб Шнайдер — Панки.
- D-12 — Заключенные смотрящие баскетбол
Съёмочная группа
- Режиссёр — Питер Сигал
- Продюсер — Джек Джарапуто
- Сценарист — Шелдон Тернер
- Композитор — Майкл Дилбек
- Оператор — Ден Сэмлер
- Монтажёр — Джефф Гурсон
- Дизайн костюмов — Эллен Лютер
Награды и номинации
Год | Результат | Награда | Номинация | Номинант или победитель |
---|---|---|---|---|
2005 | Победа | BET Comedy Award | Лучший актёр второго плана | Крис Рок |
2005 | Победа | Teen Choice Award | Лучший артист, читающий рэп | Нелли |
2005 | Номинация | Teen Choice Award | Лучший комедийный актёр | Адам Сэндлер |
2005 | Номинация | Teen Choice Award | Лучший актёр-«злодей» | Джеймс Кромвелл |
2005 | Номинация | Teen Choice Award | Лучшая сцена скромности | Сцена игры в баскетбол Пола Кру |
2005 | Номинация | Teen Choice Award | Лучшая комедия | Фильм «Всё или ничего» |
2006 | Номинация | MTV Movie Award | Открытие года | Нелли |
2006 | Номинация | MTV Movie Award | Лучший комедийный актёр | Адам Сэндлер |
Саундтрек
- Одноимённый саундтрек к фильму был выпущен 24 мая 2005 года на лейбле Universal Records, заняв 11 место[2] в чарте Billboard 200.
Два сингла были выпущены к саундтреку — «Errtime» и «Fly Away», оба трека звучат в исполнении Нелли.
Список композиций
- «Errtime» — (Nelly; King Jacob; Jung Tru)
- «Shorty Bounce» — (Lil Wayne)
- «Bounce Like This» — (T.I.)
- «Let ’Em Fight» — (Ali & Gipp)
- «Stomp» — (Murphy Lee; Prentice Church; King Jacob)
- «So Fly» — (Akon; Blewz)
- «U Should Know» — (216)
- «Whip Yo Ass» — (Nelly; WC)
- «Talking That Talk» — (David Banner; Chamillionaire)
- «Datz on My Mama» — (Nelly; Taylor Made)
- «Infultrate» — (Trillville)
- «My Ballz» — (D12)
- «Fly Away» — (Nelly)
- AC/DC — If you want blood (you’ve got it)
- AC/DC — Thunderstruck
- «Boom» — (Nelly)
Напишите отзыв о статье "Всё или ничего (фильм, 2005)"
Примечания
Ссылки
- [www.longestyard.com/ Официальный сайт фильма] (англ.)
- «Всё или ничего» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rogerebert.com/reviews/the-longest-yard-2005 Обзор и критика фильма] Роджер Эберт
|
Отрывок, характеризующий Всё или ничего (фильм, 2005)
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.