Беспорядки на юге Киргизии (2010)

Межэтнический вооружённый конфликт на юге Кыргызстана
Основной конфликт: Революция в Киргизии (2010)
Дата	10—15 июня 2010
Место	Кыргызстан (Ошская область, Баткенская область, Джалал-Абадская область), Узбекистан (Эксклавы Узбекистана)
Итог	Восстановление контроля над регионом Временным правительством
Противники
Временное правительство Киргизии Вооружённые силы ГКНБ МВД при поддержке: ОДКБ США США КНР КНР Турция Турция Поддержавшие революцию и Времененное правительство узбеки с киргизами Узбекистан Узбекистан (ограниченное участие) Сторонники К. С. Бакиева Иностранные наёмники (в том числе из Таджикистана) Исламское движение Узбекистана (предположительно)
Командующие
Р. И. Отунбаева К. А. Батыров И. А. Каримов
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно
Общие потери
убито 893 человека, 1900 ранено, 400 тысяч беженцев на время беспорядков нашли временное убежище на территории Узбекистана более 2000 убито

Беспорядки на юге Кыргызстана в 2010 году — межэтнические столкновения между киргизами и узбеками, вспыхнувшие 10-15 июня 2010 года в городе Ош.

Давние противоречия между узбеками и киргизами обострились в результате образования политического вакуума, вызванного революционной ситуацией.

Предыстория

В июне 1990 года Ош уже был ареной межэтнического насилия. Тогда примерно 4 тысячи инцидентов было расследовано, а зарегистрировано было 3215 преступлений. Возбуждено же было около 1,5 тысяч дел, но лишь 300 из них были направлены в суд, и около 300 лиц подверглись судебному разбирательству. В результате только 48 человек, 80 % из которых киргизы, были осуждены на длительные сроки заключения за убийства, попытки убийства и изнасилования, причём после обретения независимости Киргизии почти все были амнистированы.

7 апреля 2010 Президент Курманбек Бакиев свергнут после народных демонстраций. Временное Правительство во главе с Розой Отунбаевой взяло власть.

13 мая сторонники Курманбека Бакиева по утверждению ряда источников захватили здания областной администрации в Оше, Джалал-Абаде и Баткене, назначили своих губернаторов и заявили о намерении свергнуть временное правительство, направили 25 тысяч человек на Бишкек.. В организации сопротивления новой власти временное правительство обвинило Чёрного Айбека. 14 мая на юге Киргизии происходили серьёзные столкновения, особенно в Джалал-Абаде, где узбеки под руководством Кадыржана Батырова вернули здание администрации под контроль Временного правительства. Информационное агентство AKIpress привело данные Минздрава КР, по которым количество пострадавших от столкновений в Жалалабаде 13 мая составило 30 человек.

14 мая 2010 Сторонники Временного Правительства вновь взяли под свой контроль администранивное здание в Джалал-Абаде. Толпа киргизов и узбеков направилась в родное село Бакиева — Тейит. Дома, принадлежавшие Бакиевым, были сожжены.

19 мая в Джалал-Абаде был проведён митинг против лидера узбекской диаспоры Кадыржана Батырова, участники которого потребовали привлечь Батырова к ответственности за разжигание межнациональной розни. Митингующие инкриминировали ему сожжение домов, принадлежащих семье Бакиевых, а также в применении оружия 14 мая. Бывший глава МЧС республики Камчибек Ташиев даже поставил ультиматум до 7 июня, после которого он пригрозил начать формировать народные дружины недоверия Временному правительству. Батыров по настоянию некоторых членов Временного Правительства (И. Исакова и Б. Алымбекова) и с целью дать время на усмирение митингующих, временно выехал за пределы Киргизии, а 7 июня был убит член ОПГ Чёрный Айбек.

10 июня 2010 В 22:00 ч. произошло столкновение близ казино, которое разожгло волнения в районе общежития, Филармонии и в других частях города. Власти были не в состоянии сдержать толпу. Слух об изнасиловании в общежитии с большой скоростью мобилизовал киргизов.

11 июня 2010 В 02:00 ч. Временное Правительство объявило чрезвычайное положение и ввело комендантский час.

12 июня 2010 В 04:00 ч. поджоги и мародёрство начались возле Фрунзенского рынка в центре Оша. Узбекские сельские жители в Наримане блокировали центральную дорогу, которая соединяет Ош как с аэропортом, так и с г. Бишкек.

13 июня 2010 Масштаб и интенсивность насилия снизились в Оше, узбеки организовали баррикаду на перекрестке Сампа.

В 16:00 ч. В Наримане узбеками были убиты начальник милиции Кара-Сууйского района и его водитель. Во второй половине дня Временное Правительство объявило чрезвычайное положение в Джалал-Абадской области и ввело комендантский час.

14 июня 2010 Ситуация стабилизировалась в Оше. В течение последующих дней имели место спорадические случаи насилия, включая мародёрство, сексуальное насилие и захват заложников. Столкновения продолжались в Джалал-Абаде в течение дня и мародёрство — ночью. Ситуация стабилизировалась рано утром следующего дня.

Жертвы

В отчете Национальной комиссии по всестороннему изучению причин, последствий и выработке рекомендаций по трагическим событиям, произошедшим на юге республики в июне 2010 г. даны такие сведения: на 10 декабря 2010 года в Оше, Ошской и Джалалабадской областях обнаружено 426 трупов, из которых опознано 381. Большинство опознанных - узбеки (276 тел), киргизов - 105 тел, представителей других национальностей - 2. Телесные повреждения получили 1925 граждан (из них 925 с огнестрельными ранениями). Также согласно отчету погибли 10 работников МВД (ранены - 172, включая 2-х пенсионеров МВД), убит один офицер и еще двое военнослужащих ранены. По неофициальным сведениям уже в первые дни беспорядков погибло около 800 человек. Вечером 14 июня независимые СМИ озвучили цифру более, чем в 2000 погибших,.

Оружие и ущерб

Согласно отчету «Кылым шамы», всего в дни гражданских столкновений в Оше и Джалал-Абаде у военных и милиции было захвачено (или было выдано) 4 единицы боевой техники и 278 единиц огнестрельного оружия. Впоследствии 136 единиц были возвращены, а 146 — остались на руках у неизвестных. Поджоги стали причиной масштабных разрушений зданий как в Ошской, так и в Джалал-Абадской областях. ЮНОСАТ подсчитало, что 2,843 здания были повреждены в городах Ош, Джалал-Абад и Базар-Курган. 26 Из них 2,677 зданий были полностью разрушены и 166- серьезно повреждены. Ущерб был нанесен промышленным складам, государственным зданиям, милицейским участкам, медицинским и образовательным учреждениям, хотя и в меньшей степени, нежели частным жилищам.

Перемещенные лица

Массовое внутреннее и внешнее перемещение населения во время и сразу после июньских событий создали серьезный гуманитарный кризис. Власти Узбекистана заявили, что они приняли около 111,000 перемещенных лиц, большинством из которых были женщины и дети. Узбекистан открыл границу 11 июня. УВКБ оценило, что 300,000 человек были внутренне перемещены во время событий. Большинство вернулись к середине июля. Срочная совместная оценка по убежищам, проведенная в июле, показывала, что половина пострадавших семей жили в палатках, установленных в это время рядом с поврежденными домами. На январь 2011 года УВКБ заявляло, что 169,500 человек остаются перемещенными. Впоследствии некоторая часть этнических узбеков пользуясь статусом беженцев эмигрировали, в том числе в страны Европы и США.

Эвакуация иностранных граждан

В 2010 году чартерными рейсами китайских авиакомпаний из Киргизии в КНР были вывезены более 1 тысячи китайских граждан, при этом эвакуацию проводили киргизские военнослужащие.

Расследование и обвинение

Официальная информация, предоставленная ИКК, указывает, что на декабрь 2010 года было возбуждено 5,162 уголовных дел в связи с июньскими событиями. На декабрь 2010 года задержано 306 лиц, из них 271 взяты под стражу. Большинство взятых под стражу до суда - узбеки (230 обвиняемых); среди киргизов таких - 39 человек, среди лиц иной национальности - 2.

Позиция России

11 июня президент России Дмитрий Медведев, выступая перед журналистами на встрече глав государств ШОС в Ташкенте, сказал, что критерием для задействования сил ОДКБ является нарушением одним государством границ другого государства, которое входит в эту организацию. В связи с беспорядками в Киргизии он сказал: «Пока об этом речь не идёт, потому что все проблемы Киргизии коренятся внутри. Коренятся в слабости прежней власти, в их нежелании заниматься нуждами народа. Я рассчитываю на то, что все проблемы, которые сегодня существуют, будут разрешены властями Киргизии. Российская Федерация поможет».

13 июня на российскую авиабазу Кант в Киргизии был доставлен усиленный батальон 31-й десантно-штурмовой бригады ВДВ для обеспечения безопасности российских военнослужащих и членов их семей.

14 июня в Москве по поручению российского президента Дмитрия Медведева проходили экстренные консультации секретарей Совета коллективной безопасности ОДКБ, посвящённые ситуации в Киргизии, на которых обсуждалась возможность ввода миротворческих сил в Киргизию. Секретарь Совбеза РФ, председатель Комитета секретарей Советов безопасности стран ОДКБ Николай Патрушев сообщил, что участники «не исключили использования никаких средств, которые есть в потенциале ОДКБ и применение которых возможно в зависимости от развития ситуации в Киргизии». В Ош были направлены российские самолёты с гуманитарной помощью.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=CGj-W8tdPBE События в Киргизии 2010.06.13]
• [www.youtube.com/watch?v=df2fsJbPA_U Беспредел на Юге Киргизии 2010.06.12]
• [www.ferghana.ru/news.php?id=14946 Хроника событий на сайте Фергана.ру]
• [www.rusk.ru/newsdata.php?idar=42345 Мы в эпицентре войны!]
• Радио «Свобода»: [www.svobodanews.ru/content/article/2075767.html Трагедия в Киргизии — год спустя. — 10.06.2011]

Видео

• [www.youtube.com/watch?v=CGj-W8tdPBE События в Киргизии 2010.06.13]
• [www.youtube.com/watch?v=df2fsJbPA_U Беспредел на Юге Киргизии 2010.06.12]

Отрывок, характеризующий Беспорядки на юге Киргизии (2010)

– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.