Вторая Цазинская операция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вторая Цазинская операция
Основной конфликт: Народно-освободительная война Югославии
Дата

13 сентября 1944 года

Место

Цазин, Независимое государство Хорватия

Итог

победа партизан

Противники
Югославия Югославия Третий рейх Третий рейх
Хорватия Хорватия
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
Потери
13 убитых, 43 раненых, 3 пропавших без вести[2] 273 убитых, 90 раненых, 276 пленных (по данным штаба 8-й дивизии)[2]

Вторая Цазинская операция (серб. Друга Цазинска операција), также известная как Нападение НОАЮ на Цазин в сентябре 1944 (серб. Напад НОВЈ на Цазин септембра 1944.) — сражение Народно-освободительной войны Югославии, состоявшееся 13 сентября 1944 года за город Цазин. Со второй попытки силы 4-го хорватского армейского корпуса взяли город. Ранее в апреле была предпринята неудачная попытка штурма.





Предыстория

Успешные действия партизан и союзных войск в ходе операции «Рэтуик» (англ. Ratweek) позволили 4-му хорватскому корпусу перейти в наступление на позиции немцев и усташей. Штаб корпуса принял решения атаковать города Цазин (Цазинская краина), Ваганац (Кордун), Сунь (Бановина) и несколько усташских крепостей к югу от Загреба.

Гарнизон города Цазин играл большую роль в защите коммуникаций через реку Уна, которая играла важную роль в действиях 15-го горного корпуса вермахта. Нападение на Цазин развязало бы руки 5-му боснийскому армейскому корпусу в плане освобождения Приедора и усилило бы давление на 15-й горный корпус перед второй Баня-Лукской операцией.

Ход событий

На город нападали 1-я бригада 8-й дивизии и 2-я бригада Унской оперативной бригады. 2-я бригада 8-й дивизии поддерживала нападение со стороны Бихача и Острожаца. Гарнизон города состоял из частей 373-й хорватской дивизии вермахта и двух батальонов усташей.

13 сентября в 5:30 утра бригады пошли в атаку и после трёхчасового боя взяли город. 5-й усташский батальон попытался прорваться из города в сторону Бихача, но партизаны бросились его преследовать и полностью уничтожили. Все попытки осаждённых покинуть Цазин и уйти в Бихач были пресечены.

Последствия

Штаб 4-го корпуса НОАЮ попытался развить успех и приказал взять Изачич и Ваганац. Если из первого города немцы и усташи сбежали ещё до подхода войск партизан, то Ваганац взять НОАЮ не удалось.

Напишите отзыв о статье "Вторая Цазинская операция"

Примечания

  1. Душан Баић: ЧЕТВРТИ КОРПУС НОВ ЈУГОСЛАВИЈЕ, pp. 311
  2. 1 2 Душан Баић: ЧЕТВРТИ КОРПУС НОВ ЈУГОСЛАВИЈЕ, pp. 312

Литература

  • [www.znaci.net/00001/82.htm Душан Баић: ЧЕТВРТИ КОРПУС НОВ ЈУГОСЛАВИЈЕ], Војноиздавачки и новински центар Београд, 1990.


Отрывок, характеризующий Вторая Цазинская операция

Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.