Вторая англо-майсурская война
| Вторая англо-майсурская война | |||
| Основной конфликт: Англо-майсурские войны | |||
 Карта боевых действий | |||
| Дата |
1780–1784 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог | |||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Вторая англо-майсурская война — война на индийском субконтиненте между княжеством Майсур и Британской Ост-Индской компанией. Майсур был ключевым союзником французов в Индии, из-за франко-британского конфликта в американской войне за независимость вновь начались боевые действия и на индийском фронте. Операции Британской Ост-Индской компании были поддержаны войсками Великобритании, а также войсками, присланными из Ганновера с подачи короля Георга III.
После захвата британцами французского порта Маэ правитель Майсура, Хайдер Али, вступил в войну на стороне Франции в 1780 году. Поначалу его действия сопровождались значительным успехом, но в ходе войны британцы сумели отвоевать потерянные территории. Франция и Великобритания направили свои войска и военно-морские силы из Европы для оказании помощи в военных действиях, которые распространились на ещё большую территорию в 1780 году, когда Великобритания объявила войну Голландской республике. В 1783 году весть о предварительном мирном соглашении между Францией и Британией достигла Индии, в результате чего французы вышли из войны. Британцы разрешили конфликт с Майсуром, подписав в 1784 году Мангалорское соглашение.
Предыстория
Хайдер Али считал, что британцы предали его во время войны против маратхи и поэтому решил заключить союз с французами, чтобы отомстить британцам. Французы объявили войну против Великобритании в 1778 году, британская Ост-Индская компания решила выбить французов из Индии, захватив несколько анклавов французских владений на субконтиненте[1]. Компания начала с захвата Пудучерри и других французских форпостов. Затем они захватили французский порт Маэ на побережье Малабар в 1779 году. Маэ имел большое стратегическое значение для Хайдера, который получал французское оружие и боеприпасы через порт, и Хайдер Али даже предоставлял войска для его защиты. После этого Хайдер Али приступил к формированию союза против британцев, в который, помимо французов, он хотел включить маратхи и низама Хайдарабада.
Война
В июле 1780 года Хайдер вторгся в Карнатик с армией в 80 тысяч человек, в основном состоящей из кавалерии. Он сошёл через Восточные Гхаты, сжигая деревни, прежде чем осадил британские форты в северной Карнатаке. Британцы ответили, послав на передовую 5000 солдат. Из своего лагеря в Аркоте Хайдер послал часть армии под командованием своего старшего сына, Типу Султана, на перехват британских солдат, которые двигались из Гунтура в Мадрас (где командовал полковник Гектор Манро)[1]. Утром 10 сентября 1780 года британцы из Гунтура под командованием полковника Уильяма Бейли попали под шквальный огонь войск Типу возле Поллилура. Бейли перегруппировал свои войска и начал медленно двигаться вперед. Тем не менее, кавалерия Типу удачно атаковала британцев, нанеся британцам большие потери и заставив Бейли сдаться. Из британского подразделения в 3820 солдат 336 были убиты. Поражение считается наиболее сокрушительным для Ост-Индской компании в этой войне. Манро отреагировал на это поражение, отступив в Мадрас, бросив обоз и пушки в водоём возле города[2].
Вместо того, чтобы преследовать британцев до победного конца и захватить Мадрас, Хайдер Али решил вновь осадить Аркот. Это ошибочное решение дало британцам время, чтобы укрепить свою оборону на юге и отправить подкрепление под командованием сэра Эйре Кута в Мадрас[2].
Лорд Макартни, губернатор Мадраса, летом 1781 года сообщил населению новость о начале войны с Голландской республикой. Макартни приказал захватить голландские форпосты в Индии. Британцам удалось захватить голландский основной форпост Нагапаттинам после трёх недель осады в ноябре 1781 года. 18 февраля 1782 года Типу Султан нанёс поражение полковнику Брейтуэйту возле Танджора, он захватил группу британцев в плен и изъял у них всё оружие. В декабре 1782 года Хайдер Али умер, командование войсками принял его старший сын Типу Султан.
20 июня 1783 года состоялось морское сражение между французской эскадрой коммодора Пьера-Андрэ де Сюффрена и английской эскадрой контр-адмирала Эдварда Хьюза в Бенгальском заливе, у Куддалора. Сражение стало последнем между этими двумя командирами и состоялось уже после заключения мира в Европе, но еще до прихода новостей об этом событии в Ост-Индию. Французская эскадра деблокировала осажденный Куддалор, отогнав в море превосходящую британскую эскадру и дав ей 20-го числа бой, закончившийся победой французских морских сил.
Англичане захватили Мангалор в марте 1783 года, но Типу предпринял попытку контр-атаки, которая увенчалась успехом. В то же время войска из армии Стюарта были объединены с подразделениями полковника Фуллартона в регионе Танджор, где ему удалось захватить укреплённый форпост Майсура, но затем британцы были вынуждены отступить в Коимбатур, встретив ожесточённое сопротивление.
Мангалорское соглашение
В 1784 году представители компании получили приказ из Лондона, в котором говорилось о необходимости прекращения войны. После этого компания вступила в переговоры с Типу. В соответствии с предварительным соглашением о прекращении огня полковник Фуллартон отдал приказ отказаться от всех завоеваний компании. Однако, так как Типу Султан нарушил условия временного соглашения о прекращении огня, Фуллартон вновь занял Палаккад. 30 января гарнизон в Мангалоре сдался Типу после того, как половина личного состава погибла от голода и цинги.
Война закончилась 11 марта 1784 года подписанием Мангалорского соглашения, в котором обе стороны договорились о восстановлении довоенных границ. Соглашение является важным документом в истории Индии, так как это был последний раз, когда индийские власти диктовали условия британцам.
Последствия
Всего было четыре англо-майсурских войн, которые в конечном итоге закончились победой Великобритании и установлением британской власти над южной частью Индии. В соответствии с условиями Мангалорского соглашения британцы не участвовали в конфликтах между княжеством Майсур и его соседями — государством маратхов и Хайдарабадом, которые начались в 1785 году.
Напишите отзыв о статье "Вторая англо-майсурская война"
Примечания
Литература
- Barua, Pradeep (2005), The State at War in South Asia, University of Nebraska Press, ISBN 0803213441
- Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.
Отрывок, характеризующий Вторая англо-майсурская война
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
