Фарватер (шхуна, 1862)
«Фарватер» («Вторая») — парусная шхуна Сибирской флотилии России.
Описание шхуны
Парусная шхуна водоизмещением 60 тонн. Длина шхуны составляла 17,5 метра, ширина — 6 метров, осадка 1,7 метра[1].
История службы
Парусная шхуна «Фарватер» была заложена в Николаевске и после спуска на воду в 1862 году вошла в состав Сибирской флотилии России[1].
С 1862 по 1869 год была задействована на грузовых перевозках между портами Охотского моря[2]. Помимо этого с июня 1865 года по август 1866 года судно под командованием М. А. Клыкова принимало участие в изучении залива Петра Великого[3][4].
Принимала участие в Манзовской войне. C 30 апреля 1868 года шхуна по приказу командующего сухопутными войсками во Владивостоке штабс-капитана Буяковича находилась в готовности, чтобы «в случае тревоги» эвакуировать из города «почтовое имущество и деньги»[5][6].
В 1874 году совершила плавание к берегам Японии[2]. В 1891 году шхуна «Фарватер» была исключена из списков судов флотилии[1].
Командиры шхуны
Командирами шхуны в разное время служили:
Напишите отзыв о статье "Фарватер (шхуна, 1862)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [randewy.ru/nk/shlupsf.html Шлюпы и шхуны Сибирской флотилии] (рус.). randewy.ru. Проверено 5 октября 2013.
- ↑ 1 2 [sailing.shipmodelsbay.com/06/shhsp/index.html Шхуны специальной постройки] (рус.). «Военная Россия». Проверено 5 марта 2014.
- ↑ [150vl.ru/new/naschi_druzya_i_soavtori/avtor_1/statya_2/ Очерк 2: Они обустраивали город] (рус.). «150 лет Владивостоку». Проверено 5 октября 2013.
- ↑ [novostivl.ru/msg/12441.htm Эту традицию старого Владивостока замалчивали несколько десятков лет] (рус.). «Ежедневные Новости Владивостока». Проверено 5 октября 2013.
- ↑ [oldvladivostok.ru/articles/?a=281&s=123 Основание Владивостока] (рус.). «Старый Владивосток». Проверено 5 октября 2013.
- ↑ Кондратенко Р. В. Манзонская война. Дальний Восток. 1868 год. — М.: «Остров», 2004. — 144 с. — ISBN 5-94500-025-6.
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 2002. — Т. 2. — 480 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 5000 экз. — ISBN 5-203-01789-1.
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Фарватер (шхуна, 1862)
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
