Второе послание к Фессалоникийцам

Второе послание к Фессалоникийцам (греч. Β΄ Επιστολή προς Θεσσαλονικείς) — книга Нового Завета, адресованная христианской общине Фессалоник. Входит в число посланий апостола Павла.

История

Основанная в Фессалониках (современные Салоники) учениками апостола Павла Силой и Тимофеем христианская община была одной из любимых общин апостола, несмотря на то, что сам он был в Фессалониках весьма непродолжительное время. (Деян. 17:1-10).

Через несколько месяцев после написания в Коринфе Первого послания к Фессалоникийцам Павел написал и второе послание.

Начальное приветствие «Павел, Силуан (Сила) и Тимофей — фессалоникийской церкви» говорит о том, что в написании послания принимали участие и ученики апостола.

Основные темы

Основной темой послания является «пришествие» (греч. παρουσία) Господа (2:1), которому будет предшествовать «отступление» (греч. ἀποστασία) и появление «человека греха» (греч. ἄνθρωπος τῆς ἁμαρτίας) и «сын погибели» (2:3). Это существо в Храме Божьем будет выдавать себя за Бога, однако и этому событию будет предшествовать изъятие «удерживающего» (греч. κατέχων). Когда же придет Иисус Христос, то он убьет «человека греха» «духом уст» своих (2:8).

Также в послании содержится призыв к труду «кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (3:10)

Ссылки

• [www.reformed.org.ua/2/183/17/Guthrie Д. Гатри. Введение в Новый Завет. Гл. 16]

• [www.myriobiblos.gr/bible/nt2/thessalonians_2/default.asp Β΄ ΠΡΟΣ ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΕΙΣ]
• [www.ccel.org/contrib/ru/Sbible/2th.pdf Б Солунанwм]

Отрывок, характеризующий Второе послание к Фессалоникийцам

В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.