Второй Московский кадетский корпус

Второй Московский кадетский корпус
Годы существования	1849-1918; возрождён в 1999 году
Страна	Россия
Подчинение	Русская Императорская армия МЧС России
Тип	Военно-учебные заведения
Дислокация	Москва

Второ́й Моско́вский каде́тский ко́рпус — военно-учебное заведение в России.

Открыт в декабре 1849 г. на 400 воспитанников из беднейших дворян. Состоял из четырёх рот и размещался совместно с Первым Московским кадетским корпусом в Головинском дворце, в другой его половине. Возрождён в 1999 году как государственное образовательное учреждение кадетская школа-интернат № 69 «Второй Московский Кадетский Корпус» (МЧС).

Храмовый корпусной праздник — 8 ноября.

2-й Московский кадетский корпус

В конце 1837 года было утверждено положение об открытии в Москве наряду, с Первым Московским кадетским корпусом, ещё одного кадетского корпуса, позже назван: Второй Московский кадетский корпус. По различным причинам открытие Второго Московского кадетского корпуса затянулось до конца 1849 года.

На воспитание детей в корпусе в 1844, 1847 и 1850 годы были сделаны пожертвования — составился капитал в 65000 рублей серебром, предназначенный для содержания по одному воспитаннику из беднейших дворян от каждого уезда Московской губернии.

Открытие корпуса состоялось 6 декабря 1849 г. Директором был назначен полковник Сергей Петрович Озеров.

В октябре 1849 года начались вступительные экзамены и медицинский отбор детей, поступающих в корпус на средства дворянства Московской и семи губерний, приписанных ко Второму Московскому кадетскому корпусу (Вологодской, Ярославской, Костромской, Владимирской, Нижегородской, Казанской, Екатеринославской).

К концу января 1850 года в корпусе уже было 54 воспитанника, к концу марта — 74, к концу учебного года — 81. 6-го августа 1850 года состоялась передача во Второй Московский корпус 17-ти воспитанников из Разумовского малолетнего отделения — определены во 2-ю мушкетёрскую роту; и 200 воспитанников Александрийского сиротского института — из них была сформирована гренадерская и 1-я мушкетёрская роты, численностью по 100 человек в каждой. Таким образом, в корпусе было сформировано три строевые роты, составившие батальон. Все переведённые воспитанники были распределены в 1-й, 2-й и 3-й общие классы.

В июле 1854 году состоялся первый выпуск в офицеры из 2-го специального класса, в 1855 году — из 3-го специального класса. Все кадеты 3-го специального класса, окончившие курс по 1 разряду, получали чины прапорщиков гвардии, подпоручиков артиллерии или поручиков пехоты. Кадеты, успешно окончившие курс 2-го специального класса, выпускались в артиллерию и в пехоту, в зависимости от достигнутых успехов.

В 1856 году было отменено название гренадерских и мушкетёрских рот — роты становятся номерными. С 1857 года разрешено принимать в корпус экстерном.

За время с 1854 по 1863 год из корпуса было произведено 10 официальных выпусков. Летом 1863 года прошёл последний выход корпуса в батальонном составе в лагерь в селе Коломенском, и там же 9 августа состоялся последний высочайший смотр, на котором все три Московских корпуса были «найдены в отличном во всех отношениях порядке», за что было объявлено Монаршее благоволение директорам и батальонным командирам корпусов.

В день императорского смотра во Втором Московском кадетском корпусе состоялось последнее производство 32 кадет в офицеры. Вслед за этим всех воспитанников специальных классов перевели частично в Михайловское артиллерийское (10 чел.), а большинство (47 чел.) во вновь открытое в Москве Александровское военное училище, размещённое в здание упраздненного Александрийского сиротского кадетского корпуса.

2-я Московская военная гимназия

В начале 1860-х, в ходе реформ Д. А. Милютина, корпус был реорганизован в военную гимназию. Приказом военного министра от 17 мая 1864 года в бывшем кадетском корпусе отменялся батальонный состав, знамя должно было отныне храниться в корпусной церкви, а бывшая 4-я рота переформирована в три возраста: старший, средний и младший. Полное преобразование кадетского корпуса в военную гимназию было произведено директором П. И. Мезенцевым, он управлял военной гимназией семь с половиной лет. На службу в гимназии были привлечены несколько кандидатов университета (А. И. Хотяинцев, В. А. Бернгард, Д. П. Езучевский).

16 июня 1864 года воспитанники, не взятые родителями на каникулы, выступили в лагерь без знамени, ружей и музыки, в летних матросских рубашках, в сопровождении офицеров в сюртуках при оружии. Теперь лагерь предназначался не для строевых и тактических занятий, а должен был служить дачей. В первое лето воспитанники разместились ещё в прежних полотняных палатках, а уже на следующий год были построены деревянные бараки. Получилось нечто вроде пионерского лагеря.

2-й Московский Императора Николая I кадетский корпус

В 1882 году военная гимназия была преобразована в кадетский корпус новой формации. «Возрасты» были переименованы в роты. Старшая рота была вооружена ружьями, для неё были установлены лагерные сборы, где кадеты должны были пройти усиленный курс строевого обучения. Вновь были введены должности ротных командиров.

В 1896 году корпусу присвоено вечное шефство императора Николая I и корпус назван 2-й Московский Императора Николая I кадетский корпус. На на эполеты и погоны всех чинов корпуса присвоено вензелевое изображение имени императора Николая I.

Кадеты Второго Московского корпуса были потрясены отречением царя, отказывались выполнять приказы, касавшиеся снятия погон, отмены отдания чести и запрещения исполнять гимн Российской Империи.

В октябре 1917 года старшие кадеты Второго Московского кадетского корпуса, вместе с кадетами Первого Московского кадетского корпуса с оружием в руках выступили против большевиков. В начале 1918 года 2-й Московский кадетский корпус прекратил своё существование.

Общекадетские объединения за рубежом

Полковник Борис Дмитриевич Приходкин, командир батареи в Первую мировую, награждённый Георгиевским оружием, оказавшись во Франции, к 1927 году создал музей «Родной корпус». Он создал и первое объединение кадет 2-го Московского кадетского корпуса за рубежом.

Постепенно бывшие кадеты, разбросанные по всему миру, начали объединяться в общекадетские объединения. К 1949 году появилось первых пять таких объединений в Аргентине, Франции, Мюнхене, Нью-Йорке и Сан-Франциско.

К настоящему времени кадетские объединения имеются в США и Германии, Канаде и Венесуэле, Египте и Австралии, Аргентине и Франции, Китае и Югославии, Болгарии, Чехии и Словакии они живут по-русски, издают свои журналы и регулярно съезжаются на свои кадетские всемирные съезды.

Второй Московский кадетский корпус (МЧС)

8 июня 1999 года, в год 150-летия с момента открытия Второго Московского кадетского корпуса, в Москве, на базе школы «Дискавери» (школы-интерната № 69) для детей-сирот, по адресу Ленинский проспект дом 97-А, было открыто Государственное образовательное учреждение Кадетская школа-интернат № 69 «Второй Московский Кадетский Корпус» (в составе МЧС).

В 2004 году Второй Московский кадетский корпус сделал свой первый выпуск.

В кадетском корпусе 13 мая 2005 года был открыт музей Второго Московского кадетского корпуса. На открытии присутствовала вдова старого кадета Алексея Борисовича Иордана Мария Александровна с дочерью.

Выпускники корпуса успешно учатся в Академии гражданской защиты МЧС России, Академии государственной противопожарной службы МЧС России, Университете МВД, Пограничном училище ФСБ, а также в гражданских вузах.

Униформа

У кадет — чёрный однобортный мундир с алыми клапанами на воротнике и золотыми петлицами: одиночными — на клапанах воротника и двойными — на обшлагах; фуражка с алым околышем и светло-синей выпушкой по верхнему кругу тульи; погоны светло-синие без выпушки. Шифровка на погоны: до 1896 — «2М», 1896—1917 — «НI» (вензель Николая I).

В настоящее время — погоны василькового цвета и фуражка с васильковым околышем. Шифровка на погоны — «2МсКК».

Директора Второго Московского кадетского корпуса

1. генерал-лейтенант С. П. Озеров (1849—1861).
2. генерал-майор А. В. Фрейганг (1861—1864).
3. генерал-майор П. И. Мезенцев (1864—1871).
4. генерал-майор Г. П. Кузьмин-Караваев (1871—1877).
5. полковник А. Н. Макаров (1877—1878),
6. генерал-майор Ф. К. Альбедиль (1878—1897).
7. генерал-майор И. С. Демин (1897—1900).
8. полковник Дубасов (1900—1901).
9. генерал-майор В. А. Петров (1901—1907).
10. полковник В. Э. Данкварт (1907—1918).
11. Коптев А. В. (1999—2000).
12. полковник Галанин Ю. Г. (2000 г. — 2012).

Преподавание

Преподаватели корпуса пользовались почётной известностью и в педагогическом мире, и в литературе. Одним из самых выдающихся был преподаватель литературы Павел Ефимович Басистов, автор «Хрестоматии для средних учебных заведений», очерков жизни и сочинений Жуковского. Его статьи историко-литературного содержания в 60-х годах XIX в. публиковались в «Отечественных записках», в «Санкт-Петербургских ведомостях».

Программа теории словесности в корпусах того времени охватывала все виды литературного творчества, требовала ознакомления учеников со всеми выдающимися произведениями российских поэтов и писателей.

Дисциплинарная практика

Воспоминание о розгах в кадетском корпусе осталось у меня на всю жизнь.

— Александр Куприн

В отношении нарушителей дисциплины некоторые командиры рот прибегали к наказанию розгами, «надиранию» ушей или ставили провинившихся кадет на долгий штраф. При этом директор корпуса в известность об этих наказаниях в большинстве случаев не ставился.

Известные воспитанники корпуса

См. Выпускники Второго Московского кадетского корпуса.

Ссылки

• [www.umcgochs.ru/page/44/ Сайт 2-го Московского кадетского корпуса (МЧС).]

Отрывок, характеризующий Второй Московский кадетский корпус

– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…