Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015
Поделись знанием:
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
| Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015 2015 IIHF Ice Hockey U20 World Championship Division II | |
|---|---|
| |
| Подробности турнира | |
| Страны проведения |  Эстония /  Испания
|
| Города проведения | Таллин, Хака |
| Время проведения | 7 — 19 декабря 2014 |
| Число команд | 12 |
| Хронология | |
|
| |
Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015 года во II-м дивизионе — спортивное соревнование по хоккею с шайбой под эгидой ИИХФ, проходившее с 7 по 13 декабря 2014 года в Таллине (Эстония) и с 13 по 19 декабря 2014 года в Хаке (Испания). По итогам турнира в группе А: команда, занявшая первое место, получила право играть в группе B первом дивизионе чемпионата мира 2016 года, а команда, занявшая последнее место, перешла в группу B. По итогам турнира в группе B: команда, занявшая первое место, вышла в группу А, а команда, занявшая последнее место, перешла в третий дивизион чемпионата мира 2016 года.
Первоначально турнир в группе B должен был проходить в Гранаде[1]. Однако осенью 2014 года испанская федерация обратилась в ИИХФ с просьбой перенести соревнования из Гранады в Хаку. Это было обусловлено тем, что в Гранаде идёт подготовка к XXVII Всемирной зимней Универсиаде. На полугодовом конгрессе ИИХФ эта просьба была удовлетворена и в Хаке второй год подряд прошёл мировой чемпионат.
Содержание
Участвующие команды
В чемпионате принимали участие 12 национальных команд — десять из Европы, по одной из Азии и Океании. Сборная Бельгии пришла из третьего дивизиона, сборная Великобритании пришла из первого дивизиона, остальные — с прошлого турнира второго дивизиона.
- Группа A
| Сборная | Квалификация |
|---|---|
 Великобритания
|
Заняла 6-е место в группе B первого дивизиона и вылетела оттуда в 2014 году |
 Литва
|
Заняла 2-е место в группе А второго дивизиона в прошлом году |
 Нидерланды
|
Заняла 3-е место в группе А второго дивизиона в прошлом году |
| Эстония
|
Хозяева, заняла 4-е место в группе A второго дивизиона в прошлом году |
 Румыния
|
Заняла 5-е место в группе A второго дивизиона в прошлом году |
 Республика Корея
|
Заняла 1-е место в группе B второго дивизиона и поднялась оттуда в 2014 году |
- Группа B
| Сборная | Квалификация |
|---|---|
 Хорватия
|
Заняла 6-е место в группе А второго дивизиона и вылетела оттуда в 2014 году |
| Испания
|
Хозяева, заняла 2-е место в группе B второго дивизиона в прошлом году |
 Сербия
|
Заняла 3-е место в группе B второго дивизиона в прошлом году |
 Австралия
|
Заняла 4-е место в группе B второго дивизиона в прошлом году |
 Исландия
|
Заняла 5-е место в группе B второго дивизиона в прошлом году |
 Бельгия
|
Заняла 1-е место в третьем дивизионе и поднялась оттуда в 2014 году |
Судьи
ИИХФ утвердила 8 главных и 14 линейных судей для обслуживания матчей второго дивизиона чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015 года.
В группе А первого дивизиона участвовали 4 главных и 7 линейных судей. В группе B первого дивизиона также участвовали 4 главных и 7 линейных судей[2].
Группа А второго дивизиона чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015 года
|
|
Группа B второго дивизиона чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015 года
|
|
Группа А
| Команда, выходящая в группу B первого дивизиона чемпионата мира 2016 года | |
| Команда, переходящая в группу B второго дивизиона чемпионата мира 2016 года |
Таблица
| М | Сборная | И | В | ВО | ПО | П | ШЗ | ШП | РШ | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Великобритания |
5 | 4 | 1 | 0 | 0 | 22 | 13 | +9 | 14 |
| 3 | Литва |
5 | 2 | 1 | 1 | 1 | 24 | 19 | +5 | 9 |
| 2 | Республика Корея |
5 | 2 | 1 | 1 | 1 | 18 | 18 | 0 | 9 |
| 4 | Нидерланды |
5 | 1 | 1 | 0 | 3 | 18 | 16 | +2 | 5 |
| 5 | Эстония |
5 | 1 | 0 | 1 | 3 | 12 | 22 | −10 | 4 |
| 6 | Румыния |
5 | 1 | 0 | 1 | 3 | 18 | 24 | −6 | 4 |
Результаты
Время местное (UTC+2).
| 7 декабря 2014 13:00 |
Нидерланды
|
2 : 4 (0:0, 0:1, 2:3) |
Великобритания
|
Тондираба, Таллин 97 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454901_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Владимир Наливайко | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 42 | Броски | 35 | ||
| 7 декабря 2014 16:30 |
Литва
|
6 : 5 (Б) (1:1, 2:2, 2:2, 0:0, 1:0) |
Румыния
|
Тондираба, Таллин 312 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454902_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Мануэль Николич | ||||
|
|
||||
| 22 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 56 | Броски | 28 | ||
| 7 декабря 2014 20:00 |
Республика Корея
|
4 : 3 (Б) (2:0, 1:1, 0:2, 0:0, 1:0) |
Эстония
|
Тондираба, Таллин 543 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454903_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Тим Цирциганис | ||||
|
|
||||
| 31 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 51 | Броски | 22 | ||
| 8 декабря 2014 13:00 |
Великобритания
|
5 : 4 (0:2, 1:0, 4:2) |
Литва
|
Тондираба, Таллин 133 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454904_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Гинтс Звиедритис | ||||
|
|
||||
| 12 мин | Штраф | 8 мин | ||
| 40 | Броски | 25 | ||
| 8 декабря 2014 16:30 |
Нидерланды
|
2 : 3 (2:0, 0:1, 0:2) |
Республика Корея
|
Тондираба, Таллин 323 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454905_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Мануэль Николич | ||||
|
|
||||
| 12 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 37 | Броски | 30 | ||
| 8 декабря 2014 20:00 |
Эстония
|
4 : 2 (0:0, 1:1, 3:1) |
Румыния
|
Тондираба, Таллин 1215 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454906_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Анатолий Сизов — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-58:23 — Аттила Адорьян 59:56-60:00 |
Судья: Владимир Наливайко | |
| Голы: | ||||
| Денис Антонов — 35:21 Роберт Аррак — 50:44 (Е. Петров, М. Анохин) Егор Петров — 57:15 (Д. Антонов) Герман Самвэль (п.в.) — 59:56 |
1:0 1:1 2:1 3:1 3:2 4:2 |
38:33 — Гунор Черго (С. Хильдебранд, Н. Рокаль) 58:07 — Роберт Эдьед (М. Онициуц, Ж. Матьяс) | ||
|
|
||||
| 54 мин | Штраф | 30 мин | ||
| 33 | Броски | 12 | ||
| 10 декабря 2014 13:00 |
Литва
|
5 : 1 (0:0, 4:1, 1:0) |
Республика Корея
|
Тондираба, Таллин 224 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454907_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Владимир Наливайко | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 4 мин | ||
| 35 | Броски | 37 | ||
| 10 декабря 2014 16:30 |
Великобритания
|
5 : 2 (2:1, 1:1, 2:0) |
Румыния
|
Тондираба, Таллин 275 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454908_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Тим Цирциганис | ||||
|
|
||||
| 8 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 38 | Броски | 29 | ||
| 10 декабря 2014 20:00 |
Нидерланды
|
7 : 0 (2:0, 2:0, 3:0) |
Эстония
|
Тондираба, Таллин 1230 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454909_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Митчел Хамерс — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-39:02 — Даниил Сеппенен 39:02-60:00 — Анатолий Сизов |
Судья: Гинтс Звиедритис | |
| Голы: | ||||
| Рено де Хондт (бол.) — 04:35 (Р. ван дер Шуйт, Б. ван Гестель) Раймонд ван дер Шуйт — 17:40 (К. Стапс, Б. ван Гестель) Бартек Бисон — 36:51 (К. ван Горп) Макс Херменс — 39:02 (Г. ван Нес) Дэнни Стемфер — 41:51 (Р. де Хондт) Йорд Смит — 51:27 (Д. Стемфер) Рено де Хондт (бол.) — 58:39 (Р. ван дер Шуйт, Б. ван Гестель) |
1:0 2:0 3:0 4:0 5:0 6:0 7:0 |
|||
|
|
||||
| 24 мин | Штраф | 38 мин | ||
| 32 | Броски | 16 | ||
| 12 декабря 2014 13:00 |
Румыния
|
6 : 3 (2:1, 1:2, 3:0) |
Нидерланды
|
Тондираба, Таллин 123 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454910_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Тим Цирциганис | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 35 | Броски | 48 | ||
| 12 декабря 2014 16:30 |
Республика Корея
|
4 : 5 (Б) (1:0, 1:3, 2:1, 0:0, 0:1) |
Великобритания
|
Тондираба, Таллин 310 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454911_74_2_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Гинтс Звиедритис | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 18 мин | ||
| 26 | Броски | 39 | ||
| 12 декабря 2014 20:00 |
Эстония
|
4 : 6 (2:3, 1:2, 1:1) |
Литва
|
Тондираба, Таллин 1375 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454912_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Мануэль Николич | ||||
|
|
||||
| 38 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 40 | Броски | 36 | ||
| 13 декабря 2014 13:00 |
Румыния
|
3 : 6 (1:2, 2:0, 0:4) |
Республика Корея
|
Тондираба, Таллин 94 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454913_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Владимир Наливайко | ||||
|
|
||||
| 4 мин | Штраф | 25 мин | ||
| 34 | Броски | 37 | ||
| 13 декабря 2014 16:30 |
Литва
|
3 : 4 (OT) (1:1, 0:2, 2:0, 0:1) |
Нидерланды
|
Тондираба, Таллин 273 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454914_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Мануэль Николич | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 41 мин | ||
| 40 | Броски | 40 | ||
| 13 декабря 2014 20:00 |
Великобритания
|
3 : 1 (1:0, 1:0, 1:1) |
Эстония
|
Тондираба, Таллин 550 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454915_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Тим Цирциганис | ||||
|
|
||||
| 4 мин | Штраф | 14 мин | ||
| 36 | Броски | 20 | ||
Лучшие бомбардиры
| Игрок | И | Г | П | О | Штр | +/− |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Бобби Чемберлен |
5 | 6 | 6 | 12 | 10 | +6 |
| Джордан Коуни |
5 | 5 | 6 | 11 | 0 | +12 |
| Льюис Хук |
5 | 4 | 7 | 11 | 4 | +10 |
| Паулюс Гинтаутас |
5 | 6 | 3 | 9 | 2 | +5 |
| Даниелюс Номановас |
5 | 4 | 5 | 9 | 6 | 0 |
| Раймонд ван дер Шуйт |
5 | 1 | 7 | 8 | 6 | 0 |
| Мирча Константин |
5 | 4 | 3 | 7 | 0 | −1 |
| Угнюс Чижас |
5 | 2 | 5 | 7 | 2 | +5 |
| Ким Дохён |
5 | 1 | 5 | 6 | 2 | −4 |
Примечание: И = Количество проведённых игр; Г = Голы; П = Голевые передачи; О = Очки; Штр = Штрафное время; +/− = Плюс-минус
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454000_85B_5_0.pdf IIHF.com]
Лучшие вратари
В списке вратари, сыгравшие не менее 40% от всего игрового времени их сборной.
| Игроки | Мин | Бр | ПШ | КН | %ОБ | И"0" |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Даниил Сеппенен |
209:11 | 137 | 12 | 3.44 | 91.24 | 0 |
| Ли Ёнсен |
205:26 | 120 | 11 | 3.21 | 90.83 | 0 |
| Джефри Вермелен |
123:55 | 75 | 7 | 3.39 | 90.67 | 0 |
| Аттила Адорьян |
302:37 | 231 | 22 | 4.36 | 90.48 | 0 |
| Симас Балтрунас |
308:18 | 184 | 18 | 3.50 | 90.22 | 0 |
Примечание: Мин = Количество сыгранных минут; Бр = Броски; ПШ = Пропущено шайб; КН = Коэффициент надёжности; %ОБ = Процент отражённых бросков; И"0" = «Сухие игры»
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/454/IHM454000_85A_5_0.pdf IIHF.com]
Индивидуальные награды
Лучшие игроки по амплуа:
- Вратарь: Аттила Адорьян
- Защитник: Домантас Чипас
- Нападающий: Джордан Коуни
Лучшие игроки в каждой команде по версии тренеров:
- Джордан Коуни
- Максим Анохин
- Хван Духён
- Даниелюс Номановас
- Килиан ван Горп
- Аттила Адорьян
Группа B
| Команда, выходящая в группу А второго дивизиона чемпионата мира 2016 года | |
| Команда, переходящая в третий дивизион чемпионата мира 2016 года |
Таблица
| М | Сборная | И | В | ВО | ПО | П | ШЗ | ШП | РШ | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Хорватия |
5 | 5 | 0 | 0 | 0 | 22 | 9 | +13 | 15 |
| 2 | Испания |
5 | 4 | 0 | 0 | 1 | 27 | 10 | +17 | 12 |
| 3 | Австралия |
5 | 2 | 0 | 1 | 2 | 15 | 15 | 0 | 7 |
| 4 | Бельгия |
5 | 1 | 1 | 1 | 2 | 15 | 17 | −2 | 6 |
| 5 | Сербия |
5 | 1 | 1 | 0 | 3 | 9 | 19 | −10 | 5 |
| 6 | Исландия |
5 | 0 | 0 | 0 | 5 | 11 | 29 | −18 | 0 |
Результаты
Время местное (UTC+1).
| 13 декабря 2014 13:00 |
Бельгия
|
3 : 2 (OT) (0:1, 1:0, 1:1, 1:0) |
Австралия
|
Павельон де Йело, Хака 203 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456901_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Миклош Хасонитш | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 42 | Броски | 24 | ||
| 13 декабря 2014 16:30 |
Сербия
|
0 : 4 (0:1, 0:0, 0:3) |
Хорватия
|
Павельон де Йело, Хака 310 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456902_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Дамьен Блиек | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 27 | Броски | 39 | ||
| 13 декабря 2014 20:30 |
Испания
|
8 : 3 (1:0, 3:2, 4:1) |
Исландия
|
Павельон де Йело, Хака 950 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456903_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Стиан Хальм | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 24 мин | ||
| 47 | Броски | 14 | ||
| 14 декабря 2014 13:00 |
Хорватия
|
4 : 2 (0:0, 3:1, 1:1) |
Австралия
|
Павельон де Йело, Хака 127 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456904_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Стиан Хальм | ||||
|
|
||||
| 26 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 39 | Броски | 21 | ||
| 14 декабря 2014 16:30 |
Исландия
|
2 : 6 (0:1, 2:1, 0:4) |
Бельгия
|
Павельон де Йело, Хака 250 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456905_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
Судья: Андреа Москен | ||||
|
|
||||
| 30 мин | Штраф | 14 мин | ||
| 26 | Броски | 29 | ||
| 14 декабря 2014 20:00 |
Испания
|
7 : 0 (3:0, 1:0, 3:0) |
Сербия
|
Павельон де Йело, Хака 950 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456906_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Миклош Хасонитш | ||||
|
|
||||
| 26 мин | Штраф | 34 мин | ||
| 43 | Броски | 27 | ||
| 16 декабря 2014 13:00 |
Хорватия
|
6 : 3 (2:0, 2:3, 2:0) |
Исландия
|
Павельон де Йело, Хака 61 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456907_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Дамьен Блиек | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 29 мин | ||
| 35 | Броски | 22 | ||
| 16 декабря 2014 16:30 |
Сербия
|
2 : 4 (0:1, 1:2, 1:1) |
Австралия
|
Павельон де Йело, Хака 300 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456908_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Миклош Хасонитш | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 18 мин | ||
| 67 | Броски | 17 | ||
| 16 декабря 2014 20:00 |
Испания
|
5 : 2 (0:1, 2:0, 3:1) |
Бельгия
|
Павельон де Йело, Хака 950 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456909_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Андреа Москен | ||||
|
|
||||
| 35 мин | Штраф | 30 мин | ||
| 40 | Броски | 23 | ||
| 18 декабря 2014 13:00 |
Исландия
|
2 : 4 (0:1, 1:3, 1:0) |
Сербия
|
Павельон де Йело, Хака 86 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456910_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Андреа Москен | ||||
|
|
||||
| 2 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 25 | Броски | 26 | ||
| 18 декабря 2014 16:30 |
Бельгия
|
2 : 5 (1:1, 0:1, 1:3) |
Хорватия
|
Павельон де Йело, Хака 300 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456911_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Стиан Хальм | ||||
|
|
||||
| 16 мин | Штраф | 22 мин | ||
| 20 | Броски | 44 | ||
| 18 декабря 2014 20:00 |
Австралия
|
2 : 5 (1:1, 1:2, 0:2) |
Испания
|
Павельон де Йело, Хака 850 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456912_74_6_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Дамьен Блиек | ||||
|
|
||||
| 14 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 16 | Броски | 51 | ||
| 19 декабря 2014 13:00 |
Сербия
|
3 : 2 (OT) (0:0, 2:0, 0:2, 1:0) |
Бельгия
|
Павельон де Йело, Хака 63 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456913_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Миклош Хасонитш | ||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 18 мин | ||
| 31 | Броски | 31 | ||
| 19 декабря 2014 16:30 |
Австралия
|
5 : 1 (1:0, 2:0, 2:1) |
Исландия
|
Павельон де Йело, Хака 250 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456914_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Андреа Москен | ||||
|
|
||||
| 12 мин | Штраф | 20 мин | ||
| 21 | Броски | 50 | ||
| 19 декабря 2014 20:00 |
Хорватия
|
3 : 2 (1:0, 2:0, 0:2) |
Испания
|
Павельон де Йело, Хака 1650 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456915_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Судья: Дамьен Блиек | ||||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 26 мин | ||
| 43 | Броски | 30 | ||
Лучшие бомбардиры
| Игрок | И | Г | П | О | Штр | +/− |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Иван Янкович |
5 | 5 | 4 | 9 | 4 | +9 |
| Лука Ярчов |
5 | 5 | 4 | 9 | 20 | +5 |
| Брайан Анри |
5 | 4 | 4 | 8 | 4 | +1 |
| Лука Вукоя |
5 | 4 | 4 | 8 | 2 | +7 |
| Ингтор Арнасон |
5 | 1 | 7 | 8 | 4 | −3 |
| Ориоль Рубио |
5 | 5 | 2 | 7 | 0 | +8 |
| Кейн Федор |
5 | 4 | 3 | 7 | 4 | +2 |
| Матия Миличич |
5 | 4 | 3 | 7 | 0 | +2 |
| Сэм Ходич |
5 | 3 | 4 | 7 | 12 | 0 |
| Иньиго Гаинса |
5 | 1 | 6 | 7 | 6 | +3 |
| Патрик Фуэнтес |
5 | 0 | 7 | 7 | 6 | +2 |
Примечание: И = Количество проведённых игр; Г = Голы; П = Голевые передачи; О = Очки; Штр = Штрафное время; +/− = Плюс-минус
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456000_85B_5_0.pdf IIHF.com]
Лучшие вратари
В списке вратари, сыгравшие не менее 40% от всего игрового времени их сборной.
| Игроки | Мин | Бр | ПШ | КН | %ОБ | И"0" |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Чарльз Смарт |
180:29 | 159 | 6 | 1.99 | 96.23 | 0 |
| Вилим Росандич |
240:00 | 98 | 6 | 1.50 | 93.88 | 1 |
| Игнасио Гарсия |
239:38 | 107 | 8 | 2.00 | 92.52 | 1 |
| Кеану Эверс |
302:47 | 165 | 17 | 3.37 | 89.70 | 0 |
| Юг Митич |
300:05 | 155 | 19 | 3.80 | 87.74 | 0 |
Примечание: Мин = Количество сыгранных минут; Бр = Броски; ПШ = Пропущено шайб; КН = Коэффициент надёжности; %ОБ = Процент отражённых бросков; И"0" = «Сухие игры»
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/456/IHM456000_85A_5_0.pdf IIHF.com]
Индивидуальные награды
Лучшие игроки по амплуа:
- Вратарь: Чарльз Смарт
- Защитник: Иньиго Гаинса
- Нападающий: Лука Ярчов
Лучшие игроки в каждой команде по версии тренеров:
- Чарльз Смарт
- Брайан Анри
- Лука Ярчов
- Иньиго Гаинса
- Ингтор Арнасон
- Павле Подунавац
Напишите отзыв о статье "Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015"
Примечания
Ссылки
- [www.iihf.com/competition/454/statistics.html Официальные результаты и статистика. Группа A] (англ.). iihf.com.
- [www.iihf.com/competition/456/statistics.html Официальные результаты и статистика. Группа B] (англ.). iihf.com.
- [r-hockey.ru/game.asp?CurrentTournier=6957 Информация о чемпионате. Группа A] (рус.). r-hockey.ru.
- [r-hockey.ru/game.asp?CurrentTournier=6958 Информация о чемпионате. Группа B] (рус.). r-hockey.ru.
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2015
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
