Второй пропущенный звонок

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Второй пропущенный звонок
Chakushin ari 2
Жанр

фильм ужасов

Режиссёр

Рэнпей Цукамото

Продюсер

Йоичи Арисигэ
Наоки Сато

Автор
сценария

Минако Дайра
Ясуси Акимото

В главных
ролях

Мимура
Асака Сето
Ю Ёсидзава
Рэндзи Исибаси
Питер Хо

Оператор

Токусё Кикумура

Кинокомпания

Toho

Длительность

101 мин

Страна

Япония Япония

Язык

японский

Предыдущий фильм

Один пропущенный звонок

Следующий фильм

Последний пропущенный звонок

«Второй пропущенный звонок» (яп. 着信アリ2 Chakushin ari 2) — японский фильм ужасов режиссёра Рэнпея Цукамото, сиквел фильма «Один пропущенный звонок». Премьера в Токио состоялась 5 февраля 2005 года, в Южной Корее фильм вышел 29 апреля, в России — 5 мая того же года.





Сюжет

Действие разворачивается спустя год после событий первой части. Юми Накамура пропадает без вести, а убийства, связанные с загадочными звонками, не прекращаются. Но если раньше у убитых при странных обстоятельствах людей находили во рту красные конфетки, то теперь опознавательным знаком являются частички угля в желудках жертв. Один за другим погибают знакомые работающей в детсаду Киоко после странных звонков. Девушка вместе с парнем Наото и журналисткой Такако принимаются за расследование, и поиски новой подозреваемой приводят их на Тайвань

В ролях

Актёр Роль
Мимура Киоко Окудера Киоко Окудера
Асака Сето Такако Нозоэ Такако Нозоэ
Ю Ёсидзава Наото Сакураи Наото Сакураи
Харуко Ванибути Сати Мизунумо Сати Мизунумо
Рэндзи Исибаси Мотомия следователь Мотомия
Тисун Мадока Ютияма Мадока Ютияма
Питер Хо Чень Ютинь Чень Ютинь
Нанна Койдзюми Ли Ли Ли Ли
Шэдоу Лю Мэй Фён Мэй Фён
Карэн Осима Мимико Мизунума Мимико Мизунума

Продолжение

Третья часть «Последний пропущенный звонок» вышла 22 июня 2006 года. Режиссёром третьего фильма выступил Манабу Асоу.

Напишите отзыв о статье "Второй пропущенный звонок"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Второй пропущенный звонок

– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.