Вуазен, Роже

Роже Вуазен Roger Voisin
Основная информация
Дата рождения	26 июня 1918(1918-06-26)
Место рождения	Анже
Дата смерти	13 февраля 2008(2008-02-13) (89 лет)
Место смерти	Бостон
Страна	Франция Франция США США
Профессии	исполнитель педагог
Инструменты	труба
Коллективы	Бостонский симфонический оркестр

Роже Вуазен (фр. Roger Voisin; 26 июня 1918, Анже — 13 февраля 2008, Бостон) — французско-американский трубач и музыкальный педагог, солист Бостонского симфонического оркестра.

Биография

Роже Вуазен переехал из Франции в США в детстве вместе со своим отцом Рене Вуазеном, приглашённым в Бостонский симфонический оркестр Сергеем Кусевицким. Его педагогами были его отец, а также два других французских трубача Бостонского оркестра — Марсель Ляфосс и Жорж Маже. В 1935 году семнадцатилетний Роже Вуазен сам начал играть в Бостонском симфоническом оркестре, а в 1950 году стал солистом этого оркестра. В 1973 году он покинул этот оркестр, проработав в нём 38 лет. В разное время Роже Вуазен преподавал в Тэнглвудском музыкальном центре, консерватории Новой Англии и Бостонском университете. Многие из его учеников стали известными исполнителями и педагогами, играющими в оркестрах и ансамблях США и Канады и преподающими в ведущих музыкальных высших учебных заведениях Северной Америки.

Он стал первым исполнителем ряда произведений для трубы ряда современных композиторов, в т. ч. Алана Хованесса и Лерой Андерсона. Однако наиболее известное из сочинений, впервые исполненных Вуазеном — соната для трубы и фортепиано Пауля Хиндемита, исполненная им совместно с автором, игравшим на фортепиано.

Ссылки

• [necmusic.edu/faculty/roger-louis-voisin Профиль] на сайте консерватории Новой Англии
• [www.boston.com/bostonglobe/obituaries/articles/2008/02/15/roger_louis_voisin_89_bso_trumpet_player_for_38_years/ Некролог] в газете The Boston Globe  (англ.)

Отрывок, характеризующий Вуазен, Роже

Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.