Вудберн (Орегон)
Город
Вудберн
Woodburn
Показать/скрыть карты
|
Вудберн (англ. Woodburn) — город в округе Мэрион, штата Орегон (США). Статус города присвоен в 1889 году. Расположен в северной части долины Вилламетт, между Портлендом и Сейлемом.
Население Вудберна составляет 24080 человек по переписи 2010 года. По этому показателю город занимает третье место в округе после Сейлема и Кайзера. Большинство населения составляют выходцы из Латинской Америки. Значительную часть населения составляют русские старообрядцы.
Содержание
История
Изначально на территории современного Вудберна, как и на большей части Орегона, жило индейское племя Калапуйя.С 50-х годов XIX века числится в составе США.
Изначально город назывался Хэлси, но был переименован из-за того, что населённый пункт с таким названием уже присутствовал на территории штата. Нынешнее название город получил благодаря тому, что в 1880 году здесь произошёл пожар, уничтоживший большое количество лесных угодий.
Демография
По состоянию на 2010 год в Вудберне насчитывалось 8283 домов, в которых проживает 24 080 человек. Плотность населения составляет 1,731 чел. /км². Большинство представляют латиноамериканцы — 58,9 % от общего числа жителей. В городе преобладает мужское население (на каждые 100 женщин приходится 107,2 мужчин)
Средний семейный доход составляет 36730 долларов. Доход на душу населения составляет 12 954 долларов. Доход ниже прожиточного минимума имеют 17,3 % человек от общего населения.
Старообрядцы
Вудберн является домом для многих русских старообрядев[1], бежавших от гонений государственных властей, поддержавших Русскую Православную Церковь. Их можно легко отличить от прочего населения. Женщины носят длинные юбки, а мужчины бороды.
Также в городе имеются общины русских молокан и русских пятидесятников.
Напишите отзыв о статье "Вудберн (Орегон)"
Примечания
- ↑ [www.berkeleydailyplanet.com/issue/2001-11-24/article/8516?headline=Three-centuries-on-Russian-Old-Believers-hang-on-in-Oregon Три века жизни русских староверов в Орегоне]
Ссылки
- [ci.woodburn.or.us Официальный сайт города]
- Woodburn, Oregon // [en.wikipedia.org Википедия на английском языке] (лицензия GFDL[en.wikipedia.org/wiki/index.php?title=Woodburn,_Oregon&action=history ; история правок источника]). Перевод на русский язык по состоянию на 21 июня 2011 года.
Отрывок, характеризующий Вудберн (Орегон)После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны. С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год. Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина. В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него. – Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами. Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер. – Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]? – Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний. |