Вудсток (роман)
| Вудсток | |
| Woodstock, or The Cavalier. A Tale of the Year Sixteen Hundred and Fifty-one | |
|
| |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Издатель: | |
| Выпуск: |
28 апреля 1826 г. |
«Ву́дсток, или Кавале́р» (англ. Woodstock, or The Cavalier. A Tale of the Year Sixteen Hundred and Fifty-one) — исторический роман Вальтера Скотта, опубликованный в 1826 году в издательстве Constable and Co. в Эдинбурге (Шотландия) и Longman, Rees, Orme, Brown and Green в Лондоне (Англия). Действие происходит после Английской революции.
История создания
В ноябре 1825 года, отложив временно работу над биографией Наполеона, Скотт начал писать новую книгу. Он планировал закончить её к февралю 1826 года.[1] Однако зимой 1825—1826 гг. произошел экономический кризис, приведший к банкротству многих издателей, включая издательство Скотта Constable and Co. после того, как Банк Шотландии отказал в выдаче кредита.[2] Вальтер Скотт оказался в долгах. Работа над романом замедлилась, писатель был недоволен написанным и закончил лишь из-за финансовой необходимости.[1]
Несмотря на опасения, роман ожидал большой коммерческий успех, в Вудсток хлынули туристы. Критики были настроены скорее негативно, особенно The Westminster Review. Журнал обвинил писателя в фальсификации исторических фактов ради своих политических принципов. Самого автора в тот момент больше беспокоил финансовый аспект, а не мнение критиков, и он был рад хорошим продажам книги.[1]
Напишите отзыв о статье "Вудсток (роман)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.walterscott.lib.ed.ac.uk/works/novels/cavalier.html Woodstock or The Cavalier] (англ.). Edinburgh University Library. Проверено 16 сентября 2014.
- ↑ [www.walterscott.lib.ed.ac.uk/biography/finance.html#1826 The Fall of Archibald Constable and Co. (1825-26)]
Ссылки
- [www.gutenberg.org/etext/9785 Woodstock] в проекте «Гутенберг».
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вудсток (роман)
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
